Нора Робертс - Трибьют

— Что ты имеешь в виду?

— Ее присутствие.

— Ни капельки, — удивление, сквозившее в его тоне, успокоило ее. — У нас все было не так уж плохо, Силла. Все закончилось тем, что я оказался именно там, где хотел бы быть, а твоя мать стала зрелой, элегантной и победоносной.

— Тогда я вычеркиваю этот пункт из списка своих сомнений. Я хочу, чтобы свадьба была здесь. Теперь это наш дом, Форда и мой. И мне приятно сознавать, что здесь впервые поцеловались мои родители. Что по этому саду гуляла моя бабушка. Что твой дедушка вспахивал эти поля. Я мечтала об этом всю жизнь. Посмотри на дом, — прошептала она.

— Он никогда еще не выглядел таким прочным, таким жилым, как теперь.

— Я всегда этого хотела. Ты приходил сюда после смерти Джонни?

— Несколько раз. Похоже, она радовалась, когда видела меня. Последний раз месяца за два до ее смерти. Летом я работал в Ричмонде. Отец заболел, и я приехал его навестить. Узнав, что она здесь, я пришел к ней. Ей было лучше — по крайней мере, она старалась. Разумеется, мы говорили о нем. Наверное, она все время о нем думала. Она никого с собой не привезла—в отличие от прошлых лет, когда дом был полон народу. Мы проговорили около часа, вдвоем, в ее гостиной.

— На розовом диване с белыми атласными подушками, — прибавила Силла.

— Точно, — усмехнулся он. — А откуда ты знаешь?

— Слышала о нем. В стиле «тетушки Тэбби».

— Должно быть. Наверное, я что-то сказал по этому поводу, потому что помню, как она говорила, что хочет, чтобы в доме опять появились яркие краски. Нужно что-то новое и яркое, и поэтому она привезла из Лос-Анджелеса этот диван.

Он потыкал вилкой в жарящихся цыплят и перевернул гамбургер.

— Она уехала на следующий день, а я вернулся в Ричмонд и пробыл там остаток лета. Так что это был последний раз, когда я ее видел. Приятное воспоминание, честное слово. Дженет на этом розовом голливудском диване и ее собака, храпящая под кофейным столиком.

— Мне бы хотелось иметь ее фотографию на этом диване. Дедушка Форда принес мне много снимков. Нужно еще раз их просмотреть. Если я найду такую, то сделаю тебе копию. Подай-ка мне то блюдо, — она взяла большую тарелку, на которую Гэвин складывал гамбургеры, хот-доги и жареных цыплят. — Я отнесу это и поищу Форда.

Она прошла сквозь толпу, заполнившую задний двор, обогнула тех, кто сидел на веранде, и вошла в кухню. Она увидела, что Патти или Пенни уже вымыли стопку тарелок и чашек. Почувствовав легкий укол совести, она решила, что тоже вымоет два блюда, которые принесла с собой, а не просто положит их в раковину.

Она мыла посуду и радовалась этим нескольким минутам одиночества, наблюдая за гостями через окно кухни. Она видела отца, который все еще стоял около гриля, теперь вместе с отцом Форда и Брайаном. Вот Бадди с женой за столом для пикника вместе с Томом, Кэти и Патти, остановившиеся рядом с ними, чтобы поболтать. Вот Мэтт, кидающий мяч своему маленькому сыну, и Джози с младенцем на руках.

Пенни была права, усмехнувшись, подумала Силла. У них с Фордом будут прекрасные дети. Здесь есть над чем подумать.

Когда зазвонил телефон, который Силла оставила заряжаться на кухонном столе, она взяла его с улыбкой на губах.

— Это Силла. Почему вы до сих пор не у меня на празднике?

— Мисс Макгоуэн?

— Да. Простите.

— Это детектив Уилсон. У меня есть для вас информация.

Когда Форд вошел в кухню, она стояла у мойки.

— Смотри, мы с тобой настоящие хозяева. Ты моешь посуду, я выношу мусор. Уже загрузил два мешка в твой пикап. Завтра кому-то из нас придется все это вывозить.

Он подошел к ней сзади, обнял, притянул к себе и тут же почувствовал неладное.

— В чем дело? — он повернул ее к себе и стал пристально вглядываться в ее лицо. — Что случилось?

— Хеннесси мертв. Он убил себя. Сделал петлю из рубашки и…

Он крепко прижал ее к себе. Она дрожала, но затем сумела справиться с собой.

— О боже, Форд. Боже.

— Некоторых людей невозможно спасти, Силла. Им ничем не поможешь.

— Он так и не пережил этого, не смог. Того, что случилось с его сыном. Все эти годы у него была цель. Когда сын умер, этой цели не стало.

— Его убило не только это, — он слегка отстранился и посмотрел ей в глаза, чтобы быть уверенным, что она понимает его. — Его убила ненависть, Силла.

— Я не виню себя. Я должна это повторять себе, должна так думать. Но я не могу. Я была частью этого. Он сделал меня частью этого. Наверное, это еще один способ отомстить. А его бедная жена, Форд. Она лишилась всего. И что самое ужасное, Форд, какая-то часть меня испытывает облегчение.