Том Хэнкс - Уникальный экземпляр - Истории о том о сём

— Это свидетельство о рождении новой Сью. Будь у тебя возможность вернуться в прошлое и выбрать совершенно новое имя, на чем бы ты остановилась? Элизабет Сент-Джон? Мэрилин Коннер-Брэдли? Холли Вудэндвайн?

— Что, и такое возможно?

— Уточним в профсоюзе, но по большому счету — да. Как ты хочешь зваться, синичка?

Сью застыла с чашкой в руке. Давным-давно, еще в младших классах, она мечтала об одном имени, когда пела в фолк-группе местного отделения христианской организации «Молодая жизнь». Другие девочки изобретали витиеватые имена, вроде Рэйнбоу Спиритчейсер. И она тоже придумала себе имя, воображая его на обложке своего первого альбома.

— Джой Мейкпис.

Она произнесла это вслух. На лице Бобби не отразилась ни одна эмоция.

— Ну и огребешь же ты проблем — это не имя, а дымовой сигнал, — высказался он. — Разве в крови семейства Глиб есть следы индейской ДНК?

День клонился к вечеру, а имя так и не придумали. Бобби, не умолкая, предлагал сценические имена, лучшим из которых было Сюзанна Вудс, а худшим — Кассандра О’Дэй. Снова достали печенье и на этот раз слопали все подчистую. Сью так и этак крутила имя Джой: Джой Френдли; Джой Рурк; Джой Лавкрафт.

— Джой Спилдмилк [8] Joy (англ.) — радость. Spilled milk (англ.) — пролитое молоко. , — подсказал Бобби.

Сью вышла в туалет. Даже там красовались трофеи с гаражных распродаж. У нее в голове не укладывалось, что кому-то может понадобиться игрушечный боулинг с кеглями в виде Фреда Флинстоуна, однако же нашлось и такое.

Когда она вернулась за стол, Бобби перебирал стопку винтажных открыток из Парижа. На обсуждение были вынесены французские имена типа Жанна (д’Арк), Иветта, Бабетта, Бернадетта, но все они резали слух.

— Хм. — Бобби показал Сью открытку с надписью «Rue du Honoré». — Произносится «Онор-рей», если это мужское имя. К женскому в конце приписывается «е», Honorée. Оноре. Разве не прелесть?

— Я не француженка.

— Давай примерим англосаксонскую фамилию. Что-нибудь простое, односложное. Бейтс. Черч. Смит. Кук.

— Все не то.

Сью тоже просмотрела открытки. Эйфелева башня. Нотр-Дам. Шарль де Голль.

— Оноре Гуд? — Боб попробовал это имя на вкус и остался доволен.

— Меня будут называть «Гонорея».

— Нет. Все будут делать вид, что говорят по-французски, мон-пти [9] Mon petite (искаж. фр.) — моя маленькая. синичка-а-а. Оноре Гуд — это в самом деле «гуд». — Сняв с книжной полки черный дисковый телефон, Боб набрал номер. — Я знаю одного человечка в профсоюзе актеров. У них есть база имен, чтобы не дублировались. Джейн Фонда. Фэй Данауэй. Ракель Уэлч. Заняты!

— Ракель Глиб? Родителям бы понравилось.

Боба соединили с его другом, Марком.

— Марки, Маркалот, это Боб Рой. Знаю, знаю! Да ладно! После того как она смылась из города на том лайнере — нет, ни разу… Неплохие деньги! Слушай, у меня к тебе просьба. Можешь проверить базу сценических имен? Нет, как раз на предмет незанятых. Фамилия — Гуд. Имя — Оноре. — Боб произнес имя по слогам. — Если по-французски, то с надстрочным значком, с аксаном или как там его. Конечно подожду.

— Ну не знаю, Бобби. — Сью снова и снова прокручивала это имя в голове.

— Можешь принять окончательное решение, когда вступишь в профсоюз, помахав своим первым контрактом и квитанцией об уплате налога. Тогда назовись хоть Сью Глиб, хоть Женщиной-Кошкой Зелковитц. Но должен предупредить…

На другом конце линии кто-то взял трубку, но это был не друг Боба.

— Да, у меня разговор с Марком. Спасибо. — Он снова повернулся к Сью. — Я заходил на тот последний прогон мюзикла «Бригадун». И на сцене увидел девушку, которая играла Фиону; ее ожидало большое будущее.

Сью улыбнулась и покраснела. Фиону играла она. Ей до безумия хотелось получить ту роль — первую после миманса. Фиона вывела ее к остальным ролям в Открытом театре, подтолкнула к поездке в Нью-Йорк и обеспечила помывку в кухонной ванне Боба Роя.

— Я просто влюбился в ту девушку, — продолжал Боб. — Влюбился в ту актрису. Это была вовсе не желчная примадонна, раздосадованная тем, что в Нью-Йорке она пришлась не ко двору. И не размалеванная старлетка из Открытого театра, где грим вкупе с расстоянием между залом и сценой скрывал, что ей давно за сорок. Но и овцой она не была. Нет, та Фиона была агнцем, аризонской девчушкой, которая держала в напряжении зал, как Бэрримор, пела, как Джули Эндрюс, и могла похвалиться грудью, сводившей с ума весь мужской состав. Если бы в ту пору ты представилась мне как Оноре Гуд, я бы сказал: «Кто бы сомневался!» Но нет, ты была Сью Глиб. Я еще подумал: «Сью Глиб? Нет, не прокатит».