Ольга Покровская - Всегда буду рядом

– О, надзирательница пришла! – громогласно приветствовал ее Брендон. Молодая актриса захихикала в кулачок. – Что тебе надо, я что же, и в день получения премии не могу повеселиться?

– Можешь, – примирительно сказала Таня и добавила вполголоса: – Но послезавтра у тебя пробы.

– Я помню, – заверил ее Брендон. – Мы вот только с… Кристин?

– Кэролин, – поправила девица.

– …с Кэролин съездим в клуб, отметим, там вечеринка сегодня… Поедешь с нами? – Он обернулся к Тане и улыбнулся этой своей нахальной, раздражающей и совершенно очаровательной улыбкой.

– Нет, – покачала головой Таня. – Нет. Поезжай сам.

Брендон, обвив Кэролин рукой за талию, двинулся к выходу, и Таня проводила его глазами. Ничего, пусть идет. Нужно иногда давать ему ощутить себя юным и беспечным, нельзя давить слишком сильно, иначе срыв неизбежен. Он взбрыкнет и пустится в совсем уж чудовищный загул. Ничего, пускай… Вот только завтра к утру, когда он доберется до дому, его будет мучить адское похмелье.

Таня поставила свой бокал на поднос пробегавшего мимо официанта и пошла к выходу, мысленно напоминая себе не забыть приготовить на завтра ее фирменный антипохмельный чай.

Трава на поле ипподрома была аккуратно выстрижена ровными темными и светлыми полосами. По периметру поля, отгораживая его от зрительных рядов, располагались узкие клумбы, на которых алела герань – яркая, словно раскрашенная фломастерами. Само здание ипподрома в Аскоте, только недавно открывшееся после реконструкции, сияло на солнце новенькими стеклами, пестрело развешанными тут и там британскими флагами и даже, кажется, еще пахло свежей краской. Торжественное открытие ипподрома после обновления провела сама королева Елизавета Вторая, однако впоследствии оказалось, что новый вид старинного здания устроил далеко не всех представителей высшего британского общества. Вот и сейчас сидевшая рядом со мной леди Агата, взглянув на отремонтированные трибуны, поджала свои тонкие бескровные губы и процедила:

– Какая безвкусица!

– А по-моему, неплохо получилось, – возразила я.

Агата высокомерно обернулась ко мне и закатила глаза, словно желая сказать: «Я и не сомневалась, что такой плебейке, как вы, все понравится». Сказать по правде, я терпеть не могла эту высушенную фригидную суку. Однако же Генри она приходилась родной сестрой, и как выяснилось вскоре после свадьбы, выходя замуж за сэра Кавендиша, я тем самым связала себя узами и обязательствами не только с ним, но и со всей высокочтимой семейкой. Сам Генри относился к своим аристократическим обязанностям с иронией и по возможности избегал светских мероприятий. Однако сестру и многочисленных тетушек и дядюшек все же любил и совсем уж пренебрегать традициями не решался. Именно поэтому и мне, как его супруге, приходилось временами появляться на самых важных мероприятиях, одним из которых являлись ежегодные королевские скачки в Аскоте.

Обязанность эта была мне крайне неприятна. За годы брака с Генри я ничуть не стала менее нелюдимой. Самым главным для меня по-прежнему оставалось творчество, голоса, живущие в моей голове. Я все так же временами «выпадала» из оживленного разговора, захваченная не ко времени пришедшей мне идеей, опрометью бросалась к компьютеру, наплевав на приличия, и по нескольку суток не выходила из комнаты в моменты наплыва вдохновения. Генри любил меня достаточно сильно, чтобы мириться с этими причудами и не пытаться меня перевоспитать и сделать более социальным человеком. Он в общем-то и сам не был любителем шумных мероприятий, просто с детства привык подчиняться царившим в семье порядкам. Я же ради него соглашалась время от времени почтить своим присутствием очередное великосветское сборище, а затем пропасть из-под придирчивых взглядов многочисленных тетушек и кузин еще на полгода.

Не желая вступать в споры с Агатой, я поднесла к глазам бинокль и стала разглядывать ряды гостей. Налетевший откуда ни возьмись ветер сорвал с головы одной из дам причудливую шляпку, которыми так славились королевские скачки. Огромная, ярко-розовая, с укрепленными на тулье перьями и фигурками птиц, она так и катилась по рядам, пока какой-то важный джентльмен с седыми баками не поймал ее и не передал обратно владелице. Я невольно рассмеялась и поправила собственную простую черную шляпу, по счастью прочно сидевшую на голове. За что снова удостоилась осуждающего взгляда от Агаты.