Мартин Сэй: Зеркальный вор

— Слабые очки, — говорит она, возвращая их после примерки.

— Я брал их навскидку, без консультации окулиста.

— Как и я свои линзы. Тоже без консультации.

Она сонно хлопает накрашенными ресницами.

– ¿De dónde eres?[5] Откуда ты родом? (исп.) — спрашивает Кёртис.

— Я с Кубы.

Об этом он мог бы догадаться по ее акценту с растянутыми гласными, выпадающим звукам «с» и по этой «консультасьон». Как вышло, что кубинка очутилась здесь вместо обычных для их диаспоры Майами, Тампы или Нью-Йорка? Но для дальнейших расспросов Кёртис недостаточно владеет испанским, да и нет особого желания развивать эту тему.

– ¿De qué región?[6] Из какой области? (исп.) — спрашивает он.

— Из Сантьяго-де-лас-Вегаса. Знаешь, где находится Сантьяго-де-лас-Вегас?

– ¿Está cerca de la Habana, verdad?[7] Это пригород Гаваны, верно? (исп.)

— Да. А ты бывал на Кубе?

— Sí , — говорит Кёртис, — я там бывал.

Однако он не уточняет, в каком месте и при каких обстоятельствах. «Если бы не уволился, мог бы и сейчас быть там», — думает Кёртис. Ему вспоминается ясное утро в апреле прошлого года на холме над бухтой Гранадильо. И вид на лагерь с оранжевыми тюремными робами, издали похожими на цветки кактуса, застрявшие в проволочной сетке.

— Ты хорошо говоришь по-испански, — заявляет девица, но звучит это не очень убедительно, и ее улыбка начинает увядать.

Теперь ее пальцы лежат на бедре Кёртиса, а нога поглаживает его лодыжку. Все происходит как-то автоматически, словно она заученно повторяет действия видеоинструктажа (не исключено, что так оно и есть).

Кёртис легонько шлепает ладонью по ее блуждающей руке и поворачивается к Альбедо, который тем временем пытается объяснить блондинке, кто такая Кондолиза Райс. Тычком в плечо Кёртис привлекает его внимание.

— В чем дело, старик? — спрашивает Альбедо. — Еще по пиву?

— Как ты узнал, что я в городе?

Вопрос приводит Альбедо в замешательство, за которым следует показное удивление — просто чтобы выиграть пару секунд.

— Так ведь это никакой не секрет, — говорит он.

— Не секрет, конечно. Но откуда ты об этом узнал?

Они смотрят друг на друга. Лицо Альбедо вытягивается и застывает в момент смены выражений, на его шее пульсирует жилка. Кёртис полусознательно считает ее удары: один-два, три-четыре, пять-шесть…

— Деймон, — произносит наконец Альбедо. — Это он мне сказал. Позвонил мне вчера вечером и дал твой номер.

Кёртис смотрит на него с прищуром:

— А откуда ты знаешь Деймона?

— То есть как это — откуда? Я знаю его еще по пустыне, старик. Там же, где с ним познакомился и ты. К чему ты вообще клонишь?

— Я знаю Деймона с Леонард-Вуда, — говорит Кёртис. — Во время войны я был в Саудии, а он тогда плавал на «Окинаве». Я не встречался с Деймоном в Заливе.

Альбедо гасит в пепельнице сигарету, пытается сделать глоток из своей уже пустой бутылки и откидывается еще дальше назад, исчезая из поля зрения Кёртиса.

— Да какого черта, старик! — говорит он. — Не знаю, как ты, а лично я познакомился с ним там.

Кёртис ждет, когда Альбедо снова качнется вперед. Теперь он уже не выглядит растерянным; вместо этого в его глазах читается вызов. Похоже, он не настолько пьян, как сначала показалось Кёртису.

— Ладно, — говорит Кёртис. — А откуда я знаю тебя ?

Альбедо смотрит на него в упор, затем пожимает плечами и отворачивается. Его указательный палец вытягивается из кулака, как рожок улитки из раковины.

— Еще «Корону», — говори он бармену.

— Мы с тобой вообще знакомы ?

Альбедо вновь поворачивается к нему, и по его физиономии расплывается масляная улыбочка.

— Во всяком случае, — говорит он, — сейчас мы с тобой знакомы наверняка, не так ли? Шеф, дай-ка этому джентльмену еще одну…

— Нет, спасибо. С меня хватит.

— Да ладно тебе. Остынь, Кёртис. Любой друг Деймона — это ведь и твой друг, верно?

Опустошив свою бутылку, Кёртис подвигает ее к бармену и втирает влагу от запотевшего стекла в обветренную кожу на пальцах.

— Деймон сказал тебе, зачем я сюда приехал?

— Он говорил только, что ты выполняешь для него кое-какую работу. Разыскиваешь одного типа, который смылся из «Точки», не заплатив долг по расписке. Это все, что я знаю.

— А имя этого типа он тебе называл?

Черные глазки Альбедо уходят глубже в глазницы.

— Не припоминаю, — говорит он после паузы. — Кажется, не называл. А что, я могу его знать?

— Нет. Ты не можешь его знать.