Кристофер Коук - По всему дому

– Черт подери! – воскликнул Уэйн. Он прижал руку к груди и затоптался по кругу.

Дженни оцепенела от потрясения, но потом, минуту спустя, окликнула Уэйна по имени.

Он потряс головой, продолжая топтаться. Дженни увидела, что он плачет. Заметив, что она это увидела, он отвернул лицо в другую сторону. Она тихо сидела на стуле, толком не зная, как себя вести. Потом стала на колени и принялась собирать фарфоровые осколки.

Через минуту он сказал:

– Кажется, у меня кровь.

Она встала, подошла к нему и увидела, что он прав. Он рассадил себе руку, мясистую часть тыльной стороны ладони. Порез был большой – такие надо зашивать. Его рубашка там, где он прижимал к ней руку, насквозь промокла от крови.

– Идем, – сказала она. – Нужно отвезти тебя в больницу.

– Нет, – сказал он. Его голос звучал глухо, жалко.

– Не глупи, Уэйн. Сейчас не время дуться. Ты ранен.

– Нет. Выслушай меня. Ладно? Ты всегда говоришь, чего тебе хочется, а когда я говорю, чего мне хочется, ты смотришь на меня, как на дурака. Но в этот раз я все-таки скажу.

Она схватила пару салфеток и прижала к его руке.

– Господи, Уэйн, – сказала она, глядя, как краснеет бумага вокруг ее пальцев. – Ну, хорошо, хорошо, говори, я слушаю.

– Это мое любимое место, – сказал он. – Я люблю его с детства. Мы приходили сюда с Ларри. Мы представляли себе, что у нас здесь дом. Убежище.

– Ну...

– Молчи. Я еще не закончил. – У него дрогнула губа, и он продолжал: – Я знаю, о чем мы говорили, знаю, что ты хочешь уехать в Инди. Можно и так. Но сейчас похоже, что нас ждет успех. Похоже, что я сделаю неплохую карьеру, а ты можешь устроиться учительницей где угодно. Я буду работать изо всех сил, и лет через пять мы вполне сможем купить второй дом...

– Ради бога, Уэйн...

– Слушай! Можно иметь дом в Инди, и тогда этот... в этом мы будем проводить отпуск. – Он шмыгнул носом и сказал: – Но я хочу, чтобы он был. Кроме тебя, это единственное, чего я хочу. Дом на этом самом месте.

– Давай обсудим это потом. Если мы сейчас же не доставим тебя в больницу, ты истечешь кровью.

– Я хотел, чтобы ты его полюбила, – сказал он. – Хотел, чтобы ты его полюбила, потому что я его люблю. Разве это так уж много? Ведь ты все-таки мне жена. Я хотел подарить тебе что-то особенное. Я...

Это было ужасно – смотреть, как он силится объяснить. Красные пятна у него на щеках пылали, вокруг глаз появились ободки почти такого же цвета. Уголки рта загнулись вниз маленькими запятыми.

– Не волнуйся, – сказала она. – Мы это обсудим. Хорошо? Уэйн! Мы еще поговорим. Мы возьмем чертежи с собой в больницу. Но тебе надо наложить швы. Пойдем.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Она перестала возиться с его рукой. Он смотрел на нее сверху вниз, чуть склонив голову.

– Дженни, ты только скажи, что ты меня любишь, и все это не будет иметь значения.

Она невольно засмеялась, качая головой.

– Конечно, – сказала она. – О чем ты говоришь.

– Скажи. Я хочу это услышать. Она чмокнула его в щеку:

– Уэйн, я люблю тебя. Ты мой муж. Ну что, пойдем наконец?

Он подался к ней с ответным поцелуем. В этот момент Дженни наклонялась, чтобы поднять чертежи, и его мокрые губы едва скользнули по ее щеке. Она улыбнулась ему и собрала вещи; Уэйн стоял и смотрел на нее влажными глазами.

Закончив сборы, она взяла его за здоровую руку, и они пошли к машине. По дороге его поцелуй медленно высыхал, и она чувствовала в этом месте холодок. Ощущение продержалось довольно долго, и – несмотря ни на что – она была этому рада.

Сначала о приближении мальчишек можно было догадаться только по отдаленным выкрикам из-за деревьев.

Они были еще такими детьми, что их громкие голоса – а они затеяли погоню друг за другом, и в лесу раздавались лишь крики, односложные восклицания, смех, – звучали так, будто они смертельно напуганы. Когда они появились на лугу – один выскочил из прорехи в густых зарослях колючего кустарника, второй за ним по пятам, – их было почти не различить: оба одинаково визжат, оба в красных куртках и шапочках. Ясный день постепенно перетекал в вечерние сумерки. Только что мальчики охотились на белок, не замечая, что их возгласы и хлопки пневматических ружей намного опережают их самих, разгоняя по норам сотни зверьков.

В центре луга преследователь наконец догнал преследуемого, бросился на него, и завязалась возня. Шапки слетели с голов. Один мальчик оказался светловолосым, второй, поменьше, – коричнево-мышиной масти. "Кончай, – крикнул он, придавленный своим приятелем. – Ларри! Кончай! Я серьезно!"