Кристофер Коук - По всему дому

Ее мать читала вслух для Дэнни; она тоже была учительницей, и Дженни слышала тщательно произносимые фразы, характерные модуляции, означающие, что она разыгрывает историю в лицах. Сегодня ее мать вела себя героически; она прекрасно умела изображать хорошую мину при плохой игре, и здесь, видит Бог, ее таланты пришлись как нельзя более кстати. Когда Дженни сказала, что Уэйн задерживается, ее отец принялся ворчать: честное слово, Дженнифер, приличные люди так не поступают, что-то здесь нечисто, – но мать встала, опершись на трость, подошла к отцу, положила руку ему на плечо и сказала: он хочет сделать приятное, дорогой, он покупает подарки. Он старается, как может.

Конечно, Дэнни спросил, где папа, и она объяснила: папа придет попозже, и он захныкал, а Алекс подхватил, но потом ее мать усадила обоих на диван и разрешила им выбрать канал по телевизору, и они более или менее успокоились. Когда пришла пора накрывать на стол, мать приковыляла на кухню, и Дженни поцеловала ее в лоб. Спасибо, сказала она.

– Он все-таки странный, – сказала мать.

– Думаешь, я не знаю?

– Зато добрый. И любит тебя.

И мать помешала подливку с твердой улыбкой на лице.

Они ели медленно, поглядывая на часы, – Дженни тянула как могла, прежде чем объявлять десерт, – но в восемь она сдалась и убрала со стола. Одно блюдо с индейкой и картошкой – Уэйн ничего больше есть не станет – она сунула в духовку.

Дженни мыла посуду – все тот же китайский фарфор, который остался у них со свадьбы, даже те самые тарелки, которые они склеили после своей первой годовщины. Она подумала, вот уже в сотый раз, какой была бы ее жизнь, если бы она сейчас стояла в кухне Ларри, а не Уэйна.

Прошлой весной Ларри с Эмили купили новый дом на другом конце округа – так они отметили избрание Ларри шерифом. Разумеется, Дженни ездила смотреть его с Уэйном и мальчиками, но и сама успела побывать в нем несколько раз: дважды в месяц Эмили навещала свою бабушку в мичиганском доме для престарелых и проводила с ней выходные. Дженни приезжала туда летом, когда не работала, а Ларри был на службе. Она завозила сыновей к деду с бабушкой и парковала машину так, чтобы ее не было видно с дороги. Дом был хороший, светлый и просторный, с чудесными эркерными окнами, в которые лился свет вечернего солнца, просеянный сквозь листву двух огромных кленов, растущих в палисаднике. Ларри не хотел пользоваться той кроватью, где спали они с Эмили, – ей-богу, так нельзя, хоть я ее и не люблю, – так что они устраивались на кровати для гостей, узкой и скрипучей. Это была та самая кровать, на которой Ларри спал в школе, и это придавало происходящему чудесный ностальгический оттенок; именно на этой кровати Ларри когда-то, в туманном прошлом, впервые дотронулся до ее груди – тогда ей было шестнадцать. Теперь они с Ларри лежали в гостевой комнате до самых сумерек. Они смеялись и болтали; когда Ларри кончал (с рыком, который показался бы ей забавным, если бы так ее не возбуждал), у него словно пробка выскакивала из глотки, и он часами говорил о злоключениях обитателей Кинслоу. А между делом все время трогал ее своими большими руками.

– Надо мне было переспать с тобой еще в школе, – сказала ему она в один из таких вечеров. – Тогда я бы точно не досталась никому другому.

– А я что говорил?

Она рассмеялась. Но иногда смех просто помогал ей не разрыдаться – только не перед Ларри, только не во время их быстротечных свиданий. Он постоянно переживал за нее, а она хотела, чтобы его мысли о ней были как можно более приятными.

Я вышла не за того – вот что она хотела сказать ему, но не могла. Совсем недавно они по-своему робко признали, что любят друг друга, но ни у одного из них не хватало смелости начать думать о том, что они собирались делать. Ларри только что избрали, и хотя он шел по стопам отца, в таком возрасте мало кто становился шерифом, а скандал и развод легко могли погубить его карьеру. А Ларри хотел быть шерифом – это была единственная работа, которая ему нравилась, ради нее он и пошел в полицию, а не в университет, как они с Уэйном. Если бы он все-таки решил иначе! Она никогда не дружила с Уэйном в школе, но в университете они сошлись ближе, потому что их связывал Ларри, – потому что она по нему скучала, а Уэйн умел ее рассмешить, и благодаря ему она не чувствовала себя такой одинокой. Вдобавок он был внимателен и заботлив – совсем не похож на всех этих полупьяных придурков, которые только и знали, что лезли ее лапать.