Пол Остер - Левиафан

— Нет, где-то далеко. Туда надо лететь самолетом.

— Наверно, на Восточном побережье.

— Мейплвуд. Знаешь, где это?

— Мейплвуд, Нью-Джерси?

— Я не знаю. Очень далеко. Папа говорил, что это на другом конце света.

— Тебе становится грустно, когда ты думаешь о папе?

— Да. Мама говорила, что папа нас больше не любит, но я все равно хотела, чтобы он к нам вернулся.

— Он тоже хотел, я уверен.

— И я так думаю. Просто у него не получилось приехать. Произошел несчастный случай, и, вместо того чтобы вернуться к нам, он отправился на небеса.

Такая маленькая, подумал Сакс, а держится как взрослая, даже оторопь берет. Она смотрела на него не мигая, ни тени растерянности — совершенно бесстрашный взгляд. Она в точности копировала поведение старших, и его поразил диссонанс между детской наивностью и абсолютным самообладанием. Это бесстрашие не вызывало ничего, кроме жалости, и как было бы здорово отмотать время назад и увидеть перед собой обычного ребенка, а не эту пятилетнюю женщину с желтенькой заколкой, повисшей на кудряшках, и выпавшими молочными зубами.

Когда они доедали свои тосты, Сакс посмотрел на кухонные часы: всего-навсего половина восьмого. Он спросил Марию, долго ли еще будет спать ее мама, и, когда услышал, что еще часа два или три, у него вдруг родилась идея. Он предложил устроить для мамы маленький сюрприз. А что, если им за это время убрать весь первый этаж? Мама спустится вниз, а все комнаты сияют, как новенькие! Она сразу повеселеет, правда? Девочка тоже так думала. Эта идея захватила ее. То, что появился человек, который сразу взял быка за рога, подействовало на нее окрыляюще. «Только тихо, — Сакс приложил палец к губам. — Будем бесшумны, как эльфы».

И закипела работа. Они двигались по кухне, как в синхронном танце: убрали стол, собрали с пола осколки посуды, наполнили раковину пенной жидкостью. Чтобы не греметь, грязные тарелки они мыли руками, предварительно очистив их пальцами от объедков, которые отправлялись в мешок для мусора. Точно так же они поступали с окурками в многочисленных пепельницах. Работка та еще, и они то и дело обменивались гримасами отвращения. Но Мария от него не отставала, и, после того как кухня обрела приличный вид, она с тем же энтузиазмом перешла в гостиную. Было уже около девяти, и в струящемся через окна солнечном свете роились бесчисленные пылинки. Они тихо обсуждали фронт работ, когда Мария вдруг показала пальцем на окно. Сакс повернулся и увидел на лужайке перед домом моложавого, но уже лысеющего мужчину в клетчатом галстуке и коричневом вельветовом пиджаке. Он стоял с таким видом, словно решал, не пора ли подняться по ступенькам и позвонить в дверь. Сакс потрепал Марию по волосам и сказал, что она заслужила еще стакан сока. Пить ей не хотелось, но, чтобы его не огорчать, она кивнула и с очевидной неохотой пошла на кухню. А Сакс, стараясь не скрипеть дверью, вышел на крыльцо, оставив дверь открытой.

— Чем могу помочь? — спросил он.

— Том Мюллер, газета «Сан-Франциско кроникл», — отозвался мужчина. — Я хотел бы переговорить с миссис Димаджио.

— Извините, но она не дает интервью.

— Это не интервью, просто я хочу с ней поговорить. Мою газету интересует ее точка зрения. Мы ей заплатим как за эксклюзив.

— Без вариантов. Миссис Димаджио не будет ни с кем разговаривать.

— Вы не считаете, что она сама могла бы мне это сказать?

— Нет, не считаю.

— Вы пресс-секретарь миссис Димаджио?

— Я друг семьи.

— Вот как. И вы уполномочены говорить от ее имени?

— Именно. Я защищаю ее от ребят вроде вас. А теперь, когда мы внесли ясность, вам лучше уйти.

— И как же мне с ней связаться?

— Напишите ей. Так это обычно делается.

— Отличная мысль. Я напишу ей письмо, а вы его выбросите непрочитанным.

— Жизнь состоит из разочарований, мистер Мюллер. Вам правда лучше уйти. Вы же не хотите, чтобы я вызвал полицию? Позвольте вам напомнить, что вы находитесь на территории миссис Димаджио.

— Я знаю. Спасибо, приятель, за помощь.

— Не расстраивайтесь. И это пройдет. Через неделю ни один человек в Сан-Франциско не вспомнит про эту историю, а если услышит имя Димаджио, то решит, что речь идет о Джо. [21] Джо Димаджио (1914–1999) — знаменитый американский бейсболист, второй муж Мэрилин Монро.

На этом они расстались, но Сакс не уходил. Репортер сел в машину, завел двигатель. Проезжая мимо дома, он показал средний палец. Сакс равнодушно пожал плечами — непристойный жест лишь доказывал, кто на самом деле выиграл этот раунд. Он вспомнил слова репортера и невольно улыбнулся. Пресс-секретарь миссис Димаджио? Скорее, вышибала. Нельзя сказать, что это не доставило ему удовольствия.