Пол Остер - Левиафан

Шесть дней назад на обочине дороги в северной части Висконсина прогремел взрыв, в результате которого погиб мужчина. Свидетелей не оказалось, но, судя по всему, самодельная бомба, которую он собирал на траве возле припаркованной машины, взорвалась случайно. Если верить официальным итогам вскрытия, смерть наступила мгновенно. Тело разорвало на мелкие клочки и разбросало в радиусе двадцати метров. На данный момент (4 июля 1990 года) личность погибшего не установлена. ФБР при поддержке местной полиции и агентов из БАТО [1] Бюро по расследованию незаконного оборота алкоголя, табака и огнестрельного оружия. (Здесь и далее прим. перев.) первым делом проверили синий «додж» восемьдесят третьего года с иллинойскими номерами, но выяснилось, что машина краденая, — ее угнали в Джолиете 12 июня средь бела дня, прямо с автостоянки. Точно так же ничего не дал осмотр чудом уцелевшего бумажника. Документов было более чем достаточно — водительские права, карточка социального страхования, кредитные карточки, — но, когда их проверили по компьютеру, оказалось, что все они либо поддельные, либо ворованные. В других обстоятельствах сыщики не преминули бы снять отпечатки пальцев, но, увы, их не с чего было снимать. Тщательный осмотр машины тоже ничего не дал. Синий «додж» превратился в искореженную груду обуглившегося металла и пластика, и никаких отпечатков при всем старании они не нашли. Возможно, им больше повезет с зубами (если там что-то удалось собрать), но на это потребуется время, пожалуй, не один месяц. В конце концов они, конечно, нащупают ниточку, и все же: пока не будет установлена личность погибшего, им не за что уцепиться.

По мне, чем больше это будет тянуться, тем лучше. История, которую я собираюсь рассказать, довольно запутанная, и, если они докопаются раньше, чем я успею закончить, мой труд пойдет насмарку. Как только правда выплывет наружу, вокруг нее нагородят столько нелепостей и откровенного вранья, прежде всего в газетах, что репутация человека будет погублена раз и навсегда. Нет, я не собираюсь оправдывать его поступки, но, раз уж он не может защитить себя сам, кто-то должен сделать для него такую малость — рассказать, кем он был при жизни и что его занесло в северную глушь. Времени в обрез: когда они объявятся на пороге, надо встретить их во всеоружии. А если, паче чаяния, тайну так и не раскроют, я оставлю написанное при себе, и пусть никто не узнает всей правды. Это было бы наилучшим выходом: разойтись по нулям, ни слова с той и с другой стороны. Впрочем, рассчитывать на это не приходится. Чтобы исполнить задуманное, я должен исходить из того, что они уже близки к разгадке и рано или поздно установят личность погибшего — не тогда, когда в моем повествовании будет поставлена точка, а в любую минуту — завтра, сегодня.

«Нью-Йорк таймс» откликнулась на взрыв небольшой заметкой из разряда маловразумительных историй в двух абзацах, которые обыкновенно прячутся где-то на задворках. Я случайно наткнулся на нее за ланчем — и тут же подумал о Бенджамине Саксе. В заметке не содержалось ничего, что впрямую указывало бы на него, однако все совпадало. Мы с ним почти год не общались, но наш последний разговор оставил у меня ощущение, что он влип по-крупному и движется прямиком к некоему фатальному концу. Для тех, кому это покажется слишком туманным, добавлю, что упоминались и бомбы, скажу больше — во время своего визита он постоянно возвращался к этой теме, и следующие одиннадцать месяцев я прожил в страхе, что он покончит с собой: в один прекрасный день я открою газету и прочитаю о том, что мой друг взорвал себя со всеми потрохами. Это было чисто интуитивное предчувствие какого-то отчаянного прыжка в бездну, но оно крепко во мне засело. Через пару дней после того, как я прочел заметку в газете, ко мне пожаловали агенты ФБР. Когда я увидел, с кем имею дело, я сразу понял, что попал в точку: взрыв в северном Висконсине унес жизнь не чью-нибудь, а моего друга Бенджамина Сакса. Это было ясно как день. Сакс погиб, и единственное, чем я мог теперь ему помочь, это скрыть от мира сей прискорбный факт.

Все же хорошо, что мне вовремя попалась на глаза эта заметка, хотя в тот момент я так не подумал. По крайней мере, у меня было два дня, чтобы оправиться от шока. И когда на пороге появились двое со своими вопросами, я уже был подготовлен, и это помогло мне сохранить спокойствие.