Пол Остер - Левиафан

Но этим дело не ограничивалось. Помимо символических упражнений в закалке характера, для Сакса это было шагом к настоящей дружбе. Его тронули постоянные визиты Марии в больницу, и, я думаю, еще тогда, на пути к выздоровлению, он понял, как сильно повлияло на нее роковое событие. Это их накрепко связало. Оба пережили потрясение, и ни он, ни она не отмахнулись от того, что произошло, как от глупой случайности. Более того, Мария отдавала себе отчет в том, какую роль она сыграла в этой истории. Она поощряла Сакса к ухаживаниям и, будучи честна сама с собой, впоследствии не искала для себя оправданий. Как и он, пускай по-своему, она тоже была надломлена, и, когда он позвонил, чтобы поблагодарить ее за частые посещения, она поспешила этим воспользоваться, чтобы как-то загладить свою вину. Говоря так, я не гадаю. Год назад она была со мной предельно откровенна, и я передаю ее подлинные слова.

— В свой первый визит Бен подробно расспрашивал о моей работе, — сказала она. — Возможно, то была дань вежливости. Обычное дело: от неловкости не знаешь, что сказать, и начинаешь задавать вопросы. Но тут видно было — ему действительно интересно. Я показала ему несколько своих старых проектов и услышала от него весьма проницательные комментарии, не в пример тем, что звучат сплошь и рядом. Кажется, больше всего ему понравилось соединение документальности и игровых моментов, объективизация внутренних состояний. Он сразу понял, что все мои фотографии — это истории. Если правдивые, то еще и вымышленные, а если вымышленные, то непременно правдивые. Короче, поговорили мы об этом, потом на другие темы, а когда он собрался уходить, у меня в голове уже вертелась потрясная идея. Бедняга был такой потерянный и жалкий, что я подумала, а не замутить ли нам с ним общий проект? В тот момент я не имела в виду ничего конкретного, просто «история о нем». Когда он позвонил через пару дней и я поделилась с ним своей идеей, он сразу врубился. Я даже удивилась. Мне не пришлось ничего объяснять или уговаривать его — он с ходу сказал «да, это интересно», и мы без лишних слов взялись за дело. С этой минуты каждый четверг мы проводили вместе, и так четыре или пять месяцев.

Насколько я могу судить, из этой затеи ничего толком не вышло. В отличие от других проектов Марии, этот не имел ни организующего принципа, ни четко сформулированной цели — «идти по пятам незнакомого мужчины», «найти человека по номеру в телефонной книжке». Тема «Четверги с Беном» выглядела аморфной: чистые импровизации, альбом с картинками, запечатлевшими несколько часов в компании друг друга. Они заранее договорились: никаких правил. Единственное условие — Сакс приходит ровно в десять, а дальше — как пойдет. Обычно она сразу отщелкивала две-три пленки, после чего они просто болтали. Пару раз она попросила его переодеться. Иногда записывала их разговоры и даже не брала в руки фотоаппарат. Оказывается, он коротко постригся и сбрил бороду по просьбе Марии, причем операция, осуществленная непосредственно в ее квартире, была зафиксирована на пленку: до, после и все стадии в промежутке. Вот Сакс стоит с ножницами перед зеркалом. На каждом снимке растительности на голове убавляется. Вот он намылил густую щетину и приготовился ее сбривать. Здесь Мария взяла паузу, чтобы по-своему подправить его новую прическу. На последнем снимке в камеру глядит улыбающийся стриженый Сакс, похожий, если забыть о шрамах, на прилизанного мальчика с фотографии в парикмахерской. Красивый финальный аккорд. Видно, что Сакс получает удовольствие. Именно этот кадр убедил меня — все сложнее, чем мне казалось. Я недооценивал Сакса. А затем последовали съемки на улице. Целых два месяца, январь и февраль, после того как он спросил, что чувствует человек, оказавшийся под колпаком, Мария была его тенью. Когда-то она сама некоторое время находилась под наблюдением, теперь же выступила в роли филера. Свидетелем одного из таких спектаклей, разыгранного в Манхэттене, стал я — идя за Саксом по другой стороне улицы, я и не подозревал, что где-то рядом с камерой наизготовку находится Мария. Поведение моего друга, показавшееся мне тогда свидетельством его духовного кризиса, на самом деле было невинным дурачеством, детской игрой в шпиона и сыщика. И как я умудрился не заметить Марию? Наверно, так зациклился на Саксе, что ничего вокруг себя не видел. А вот она, как выяснилось, увидела меня сразу, и ее запоздалые признания повергли меня в сильное смущение. Слава богу, не смогла сфотографировать нас вместе, и на том спасибо. Нас с Саксом разделяло приличное расстояние, и только поэтому я не стал еще одним персонажем ее проекта.