Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 1

Последнее слово Павел Константинович не смог произнести внятно. Соль шутки растворилась во всеобщем молчании. Братья переглянулись. Николай с трудом смог скрыть на лице улыбку. Но никто так и не засмеялся.

Андрей Васильевич, не раз уже слышавший эту историю, да и другие в том же духе, поднял рюмку, чтобы закрыть скользкую тему. Еще раз помянули покойную Катерину Ивановну, помолчали.

— Скажите, Павел Константиныч, крест на могилу сложно сделать? — поинтересовался Николай.

— Сложно — не сложно, а можно, — кивнул сосед.

— Можете взяться?

— Отчего ж не взяться? Какой надо-то?

— Как в монастырях… с небольшой крышицей, знаете, может быть. Ваня нарисует. Скворечник немного напоминает.

— В полтора метра. Часть в землю уйдет, — пояснил Иван, подливая себе водки. — Хорошо бы два метра дубового бруса найти.

— Дубового? Два метра?.. И не мечтай! Тут каждая щепка на счету. А весить сколько будет такая громадина? Да ты представь — бревно! — Палтиныч даже поперхнулся.

— Мы заплатим, сколько нужно будет.

— Чтобы такой брус выпилить, нужен ствол, понимаешь? Где ж его взять? А ставить как махину такую? А укреплять?

Андрей Васильевич решение сыновей вроде бы одобрял, но в разговор не вмешивался. Помалкивала и Дарья Ивановна.

— Я, конечно, могу у батюшки спросить… — предложил сосед. — Два бруса, моих собственных, с прошлого года у него на подворье валяются. Мы крыши чинили, я дерево сушиться оставил. Могу забрать. Брус что надо. Только сосновый, не дубовый.

— Сосна не подойдет, — заупрямился Иван.

— А другого нет.

— Во дворах рядом лесхоз был. Бревна во дворе валялись… Нельзя у них спросить? — поинтересовался Николай.

— В стройконторе? Там дерева нет, — заверил сосед. — Или такое продадут, шаромыги…

— Завтра в части поговорю, — приостановил дискуссию Андрей Васильевич, имея в виду воинскую часть, командиром которой закончил службу. — Если у них нет, так хоть скажут, куда поехать.

Дарья Ивановна во второй раз обносила стол горячим. От запаха лаврового листа и перца у бедолаги Палтиныча шевелились ноздри. Воспользовавшись заминкой, он принялся расплескивать по рюмкам свой «самтрест», от которого до сих пор все тактично отказывались.

В эту минуту и случилось то, чем попахивало уже второй день. Андрей Васильевич, захмелев, стал отчитывать старшего сына за нарушенное обещание, которое тот дал матери полгода назад, — привезти сестру домой.

Николай слушал отца с каменным лицом. Дав ему выговориться, он, с упреком глянув на брата, сказал, что загружен теперь меньше, чем полгода назад, и по возвращении в Москву сможет наконец заняться домашними делами.

Отец, казалось, не обратил ни малейшего внимания на его слова.

— Именем матери вашей прошу… Во имя всего святого… К обоим обращаюсь… Прошу вас, найдите ее! — с каким-то истерическим почти надрывом выкрикнул Андрей Васильевич. — Узнайте, что с ней и где она. Не может так больше продолжаться. Пусть вернется!

Над столом опять повисло молчание.

— Сюда, что ли? В Тулу? — с изумлением уточнил Николай. — Ну, привезем мы ее, допустим, да разве ты ее тут удержишь, папа? Она ведь совершеннолетняя. И давно не одна живет. Может, и замужем уже. Что, мне драться с ее ухажером, чтоб отпустил нашу девочку? Ты бы этого хотел, а, пап?

— Говоришь ерунду… — одернул сына Андрей Васильевич. — Не надо умничать! Было б желание, давно б помог сестре, трепло!

— Ну вот, приехали… — Николай с досадой покачал головой. — Запамятовал ты, папа. Кто за ее квартиру платил целый год? Кто на работу ее устраивал, в лепешку расшибался, пока она в Америку не умотала? Да еще и с этим оболтусом! А кто просил тебя не пускать его на порог? Кто-то меня послушал тогда?

— Ты вот что… зубы мне не заговаривай! — одернул сына Андрей Васильевич. — Не платить надо было за ее квартиру. Купить надо было!

— Квартиру? — Николай помолчал и, потирая шею, вздохнул: — Ах, ну да. Мне ж, конечно, даром всё достается… Деньги девать совсем некуда… А ты не забыл, пап, что у меня семья, где тоже есть свои рты. По отношению к семье у меня есть обязанности. Но даже не в семье дело. Я не могу совать лапу в оборотные средства и выгребать, сколько моей душе пожелается. Зарплату людям платить надо, аренду, налоги…

— Одна твоя машина стоит как две квартиры, — упрекнул сына порядком уже выпивший Андрей Васильевич.

— Не знаю… Может, и стоит, — не стал оспаривать Николай. — Но машина не принадлежит мне лично. Машина принадлежит конторе.