Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 1

— Россией? — Глаза Мачабели весело блеснули; он даже хлопнул себя по коленям от избытка чувств. — Любой страной правят деньги. Тот, у кого они есть.

— А здесь они у кого? — спросил Иван.

— Только не у президента. У него денег кот наплакал… А в этом деле, Коля прав, желающих войти в долю сколько угодно. Какая разница, кто инициатор, кто эту кашу заварил. Если хотите, тут даже не важно, правда всё это или нет.

— Не понимаю… Для вас это тоже не важно? — не понял Иван.

— Лично для меня? — переспросил Мачабели. — Если честно, то нет.

— Невероятная история… — бормотал Николай. — Во дают ребята, во дают…

— Всё это лопнет, конечно, — заверил грузин. — Но пока лучше не соваться. В конце концов, это просто опасно. Ведь речь идет о таких суммах, что один человек, вроде вас или меня… Вы понимаете. А вы даже не знаете, с кем имеете дело. На вашем месте, если это возможно, я бы устранился. А искать защиту… Это почти бессмысленно.

— Я, конечно, думал об этом… — согласился Иван.

— А еще можно вот как поступить… — перебил Мачабели. — Я знаю одного человека, через которого мог бы, наверное, свести вас с первыми… Ну с теми, кто официально имел полномочия раскручивать эту историю.

— Я не очень хорошо понимаю разницу… между теми и другими, — сказал Иван. — Если правды здесь нет, в чем она, разница?

— Нет, правды здесь нет, — не задумываясь, подтвердил Мачабели. — Да если и есть, то никто с ней не будет считаться. Здесь другие интересы. О каких материальных ресурсах идет речь, задумайтесь!

Иван растерянно размышлял над сказанным. Правды действительно не было нигде: ни в одном слове, ни в одном мнении. Это казалось очевидным. А искренность человека, который вовсе не обязан быть искренним, как ни странно, лишь всё усложняла.

— Вы пишете? Коля говорил, романы, — сменил тему гость. — Может, помочь чем-то могу? Я в издательстве работаю. Не первое лицо, но и не последнее. Пока есть спрос на русское зарубежье… Небольшой, но вполне реальный.

— Помоги, конечно! — ухватился за предложение Мачабели Николай и, переведя взгляд на брата, удивленно поинтересовался: — Послушай, ты, надеюсь, не собираешься туда идти? — Николай имел в виду очередную встречу с Глебовым на Мясницкой, которую Ивану назначили на послезавтра. — Тебе не в Тулу впору ехать, а в Лондон! И сидеть там до тех пор, пока с Машей всё не прояснится. Я помогу тебе чем смогу, не волнуйся…

Положив ладони на колени, Мачабели, улыбаясь, смотрел на танцующее в камине пламя. Иван еще раз отметил про себя, что грузин вызывает к себе симпатию. По-видимому тем, что искренне придерживался высказываемых взглядов и проявлял неподдельное сочувствие к чужим проблемам.

— Я серьезно, давайте посмотрим ваши рукописи, — вновь обратился он к Ивану. — Они у вас на бумаге? Или в электронной версии?..

Тротуары Чистопрудного бульварас утра были расчищены, но ближе к Мясницкой наваливший с вечера снег приходилось обходить, по щиколотку утопая в слякотной льдистой каше.

До встречи на Мясницкой оставалось десять минут. Иван вошел в кафе, попросил чашку кофе, отошел к витражной перегородке и принялся наблюдать за стайкой студенток, которые пили чай с пирожками. По рукам у девушек ходил василькового оттенка флакон духов. Возбужденно обсуждая что-то — по всей видимости, разновидности парфюма — они нюхали друг у друга запястья.

Справа от Ивана старик в шапке и в допотопном пальто на ватине с каракулевым воротником читал журнал, открытый на странице с заголовком «Нетрадиционная половая ориентация». Встретив безразличный взгляд старика, Иван вдруг понял, почему проснулся разбитым. Сон! Приснившееся минувшей ночью было сущим кошмаром.

Ивану снилось, что они с братом сидят в каком-то старинном театре; их разделяет несколько рядов. Бельэтаж переполнен… Публика слушала лекцию, которую читал неприятной внешности патлатый старичок в куцем костюме и атласной «бабочке» малинового цвета, такой огромной и жесткой, что, казалось, она мешает ему наклоняться к пюпитру, на котором вместо нот лежала грязноватая растрепанная тетрадь с текстом доклада. Чтобы легче было переворачивать страницы, лектор макал указательный палец в стакан с водой, стряхивал и каждый раз вытирал об одежду.

Николай по ходу лекции то и дело отпускал в зал реплики. Иван ловил на себе недружелюбные взгляды и готов был сквозь землю провалиться от стыда за брата. Сидящие в зале почему-то считали, что они с Николаем заодно. Но, что было особенно странно, после пробуждения Иван дословно помнил речь лектора.