Пер Андерссон - Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Рыдая, он бросился на кровать в своей лачуге в Лоди Колони и лежал там еще долго после испытанного унижения, уставившись в потолок и чувствуя себя опустошенным и маленьким. Воспоминания о школе в Атмолике, ощущение чужеродности вернулись снова. Как будто чувство неполноценности где-то неглубоко скрывалось и только ждало, чтобы вновь вырваться наружу. Сейчас оно стучало, горело и болело. Он дрожал, как будто от лихорадки или как если бы только что избежал смертельной опасности. Остаток ночи ему на ум снова и снова приходила только одна мысль: почему, почему, почему я родился в семье неприкасаемых в джунглях?

Газеты из Бомбея сообщали о «Далит пантер» [33] «Далитские пантеры» – революционная антикастовая организация в Индии 70-х годов. , писали, что их вдохновила партия «черных пантер» из США. «Далит пантер» издали манифест, в котором заявили, что брахманы, правившие Индией, были хуже английских колонизаторов, – точно так об этом всегда говорили отец и дед Пикея. «У лидеров индусов, – так писала «Далит пантер», – в руках, в конечном счете, был и весь государственный аппарат, и унаследованная феодальная власть». «Мы больше не будем довольствоваться мелкими крохами, только маленькими хижинами в стенах брахманов», – стояло в манифесте. В собственной газете неприкасаемых «Далит Войс» «Далит пантер» сравнила дискриминацию в отношении неприкасаемых в Индии с расизмом против чернокожих в Соединенных Штатах: «Афроамериканцы должны знать, что их борьба за свободу не завершена до тех пор, пока их братья и сестры страдают в Азии. Это правда, что афроамериканцы также страдают, но мы сейчас там, где афроамериканцы были 200 лет назад».

Несколько дней спустя, когда он пил чай в кафе колледжа, то снова увидел ее. Пуни беседовала с каким-то студентом и отвернулась, когда он подошел. Он пожелал ей доброго утра, но она не ответила и удалилась бок о бок со своим спутником. Во время обеденного перерыва они встретились вновь. На этот раз Пуни повернулась к нему.

– Забудь меня скорее! – сказала она. Она объяснила, что не только не придерживается кастовой системы, как ее отец, это ее вообще не волнует. – Но я не могу идти против моего отца».

Ему не хватало слов.

– Ты видел молодого человека, с которым я говорила? – спросила Пуни. – Он учится на инженера. Папа уже выбрал его для меня, но он был готов отказаться от него, потому что я объяснила, что влюблена в тебя. Это было до того, как мой отец узнал о твоем происхождении». Пикей смотрел на нее с удивлением. Пуни, которая так энергично пыталась заполучить его, как подменили.

– Сейчас этот вопрос решается. Я буду выходить за него замуж. И скоро! – сказала она.

– Ты любишь его? – спросил он.

– Да, – ответила она, не моргнув глазом.

«Что это за любовь? – подумал он, – Она лжет, потому что не хочет спорить с отцом».

– Пуни, послушай меня! Я готов бороться. С юридической точки зрения никто не может остановить нас. Никто, ни твой отец, ни твои родственники. Мы можем пожениться без родственников или священника и тогда можем поехать в место, где никто нас не найдет, о котором никто не знает и о котором никто не спрашивает. Она повернула голову, ее глаза бегали туда-сюда, пока он говорил. Потом она прервала его на полуслове: «Не пытайся снова заговорить со мной. Забудь меня!»

– Я тебе не нравлюсь?

– Напротив, ты нравишься мне, но я не могу выйти за тебя замуж.

– Почему нет, Пуни?

– Я не могу сделать несчастным своего отца.

Один в своей комнате в Лоди Колони Пикей закричал: «Ваши брахманы и все другие высшие касты – снобы! Что мы вам сделали?» Его одолевала ненависть, он долго не мог заснуть, а потом проснулся в четыре утра и все думал о произошедшем три часа до рассвета. После гнева пришли горечь и жалость к себе. На ночном столике лежала тонкая зеленая книга из пожелтевшей бумаги, неровно напечатанная, с косыми строками текста. Когда он не мог заснуть, то всегда читал эту книгу, чтобы не думать о Пуни.

«Я не могу сделать несчастным своего отца».

Из этой книги он узнал, что, по легенде южно-индийского штата Керала, Шива однажды решил преподать брахманам урок. «Ах, вот это прекрасно», – подумал Пикей и продолжил читать. Шива хотел изгнать тщеславие из брахманов и решил унизить наиболее высоко стоящего и умнейшего из брахманов Керала, духовно возвышенного учителя Ади Шанкахария. Учителю не так далеко было до просветления. Единственное, что отделяло еще Ади от освобождения и круговорота перерождений, было его высокомерие и гордость, он противился мысли, что состоял из той же плоти и крови, что и все люди на Земле, независимо от их касты или социального положения. Шива и его жена Парвати хотели сыграть с этим человеком злую шутку и превратились в бедную пару из касты неприкасаемых Пуллайя. И сын богов Нандикесан был одет как нищенствующий ребенок. Они выглядели словно поденщики, их одежды были пропитаны грязью и глиной с полей.