Никколо Амманити - Как велит бог

"Носки?!"

Трекка икнул и остолбенело уставился на них. Прошлая ночь прокрутилась в его голове, как кинолента. Кемпер, Ида, секс, банан, Род Стюарт, он под дождем рядом с мертвым африканцем и...

Беппе Трекка хлопнул себя по пылающему лбу.

"...обет!"

"Господи, умоляю... Клянусь Тебе, если Ты сохранишь ему жизнь, я откажусь от всего... Откажусь от единственного, что есть прекрасного в моей жизни... Если Ты спасешь его, я Тебе обещаю, что откажусь от Иды. Больше никогда с ней не увижусь, не буду с ней говорить. Клянусь".

Он просил Бога, и Бог услышал его.

Этот африканец вернулся из мира мертвых благодаря его молитве. Беппе Трекка этой ночью был свидетелем чуда.

Он взял Библию, которую держал на тумбочке, и стал торопливо листать. Найдя нужное место, он читал, с трудом вглядываясь в мелкий шрифт:

"...Итак отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет" [52] Евангелие от Иоанна, 11:41-44. .

"Точь-в-точь!"

Но какой ценой?

"Я должен буду отказаться от Иды".

Так сказал сам Беппе. И значит...

"И значит, я больше ее не увижу. Я дал обет".

Голова камнем упала на грудь, и ему показалось, что его вновь затягивает в черную дыру.

Он отдал свое сердце ради жизни человека.

"Откажусь от единственного, что есть прекрасного в моей жизни..."

С гримасой ужаса на лице он сжал под одеялом кулаки, и паника нахлынула на него, как волна на замок из песка.

В дверях зала ожидания стоял высокий сухопарый врач и смотрел на него.

"Кого он мне напоминает?"

Кристиано Дзена задумался на несколько секунд, потом вспомнил. Доктор был как две капли воды похож на Бернарда, стервятника из "Попая-морехода" [53] "Попай-мореход" — известный в Италии анимационный сериал. .

Прочистив глотку, врач решился начать разговор:

— Ты Кристиано, сын Рино Дзены?

Кристиано кивнул.

Ноги у доктора были длиннее, чем у Четыресыра, и Кристиано заметил, что носки на нем непарные. Оба были синего цвета, но один гладкий, а другой в рубчик.

Кристиано почувствовал к нему инстинктивную симпатию, которую тотчас же подавил.

— Я — Энрико Бролли, хирург, я оперировал твоего отца и... — Он не закончил фразу и, почесывая затылок, сунул нос в медицинскую карту, которую держал в руках.

Кристиано встал:

— Он умер. Чего там ходить вокруг да около.

Врач поглядел на него, склонив набок свою маленькую голову, как иногда делают собаки.

— Кто тебе сказал, что он умер?

— Я не буду плакать. Просто скажи мне это, и я пойду.

Бролли шагнул к нему и положил руку мальчику на плечо.

— Идем со мной. Я отведу тебя к отцу.

Стоя под душем, Четыресыра поднял руки вверх, потом опустил их и поглядел на свои ладони.

Эти руки взяли камень и проломили голову девушке.

Горячая вода душа вдруг стала ледяной, подушечками пальцев он снова ощутил шероховатую поверхность камня и ноздреватый мох на нем, почувствовал, как камень завибрировал при контакте с лобной костью девчонки..

Голова закружилась, его качнуло на кафель, и он, как мокрая тряпка, осел на пол.

Рино Дзена лежал на кровати с тюрбаном из белых бинтов на голове. Над изголовьем горела лампочка, и его умиротворенное лицо в овале мягкого света, казалось, плыло над подушкой, словно лик призрака. Тело было накрыто бледно-зеленой простыней. У изголовья расставлены мониторы и электронные приборы, тихонько пикающие и мигающие разноцветными лампочками.

Кристиано Дзена и Энрико Бролли стояли в паре метров от кровати.

— Он спит?

Врач покачал головой:

— Нет, он в коме.

— Но он же храпит?!

По губам Бролли скользнула улыбка.

— Иногда люди в коме храпят.

— Он в коме? — Кристиано обернулся к доктору, словно не понял его.

— Подойди к нему, если хочешь.

Бролли увидел, как мальчик неуверенно шагнул вперед, словно перед ним лежал усыпленный лев. Потом взялся за изголовье койки:

— И когда он проснется?

— Не знаю. Обычно требуется самое меньшее две недели.

Повисло молчание.

Казалось, мальчик не слышал того, что ему сказали. Стоял не шелохнувшись, вцепившись пальцами в изголовье, словно боялся упасть. Бролли не знал, как объяснить ему ситуацию. Он подошел к нему: