Соно Аяко - Синева небес

Это признание оказалось для Фудзио на удивление приятным.

— Вот оно как… Поняла! Интересное заявление. Очень по-человечески звучит, — заметила Юкико. — Хотя кроме этого из тебя, наверное, другой правды не вытянешь. Если ты действительно прирожденный лжец, то это честное признание. А если нет, то — весьма изящная шутка.

— Ладно, хватит надо мной насмехаться! Ты вертишь мной, как хочешь…

Фудзио не кривил душой. Такого он еще никогда не испытывал — ни с женщинами, с которыми знакомился на улице, ни дома.

— И вообще, после того как ты меня отвергла…

— Ты что-то натворил?

Юкико задала вопрос равнодушно, ни на секунду не отрываясь от работы.

— Я не могу без женщин.

— Не слишком оригинально. Хотя, лично я не могу понять мужчин.

— Стоит мне посмотреть на женщину, сразу хочется с ней познакомиться. Но ты — совершенно особый случай, — поспешил добавить Фудзио. — Ты… ты — дух вьюнка.

Он придал лицу серьезное выражение:

— Я тогда переспал с девственницей. Правда, чертовка солгала. Сказала, что у нее уже были мужчины. И это было ужасно.

— Какая разница, девственница или не девственница? Просто молодая женщина.

— Может, для тебя это и впрямь неважно, но для меня это было ударом. Она — дочь учителя. И непонятно, что у нее на уме.

— Раз вы понравились друг другу, значит, все прекрасно…

— Ну, не могла же она влюбиться!

— Мне ясно одно — для этой девушки ты стал первым мужчиной, которого отныне она всегда будет помнить. Женщины такого не забывают.

— Едва ли… К тому же, она не такая уж скромница. Всячески делала вид, что ничего особенного не произошло.

— Мне кажется, что девушке, которая впервые познала любовь, хочется видеть того человека, что открыл ей эту сторону жизни. Даже если они не могут быть вместе.

— Шутишь! Она и имени-то моего не знает. Да стань я даже премьер-министром, она не узнает, что это я.

— Ты как-то неправильно живешь.

— То есть?

— Не ценишь то, что имеешь, а думаешь о том, чего нет.

— Нет, я крепко помню то, что получаю! Вон, мой шурин сегодня заявил, что мне лучше умереть. Такое трудно забыть! — натянуто рассмеялся Фудзио. — Но если уж говорить о том, что я имею… Была еще одна женщина. До той девицы. — В голосе Фудзио прозвучало скрытое торжество.

Юкико продолжала шить, руки ее сновали, не останавливаясь ни на мгновение.

— Она немного кичится своей красотой. Считает, что против нее не устоит ни один мужчина. И постоянно лжет.

— Почему ты так решил?

— Она сказал, что не замужем. Я притворился, будто поверил, хотя было ясно, что она соврала. Ведь если женщина говорит, что ее заводит сам факт измены, значит она, без сомнения, замужем.

— Но ты ведь сам лжец.

— Я так сказал?

— Ну, да. Только что, — сказала Юкико улыбаясь.

— Я уже и забыл! Я вообще безалаберный.

— Люди, в общем, похожи друг на друга.

— Послушай, а у тебя в доме никогда не было осиных гнезд?

— Осиных гнезд? Да было как-то раз. А что?

— Это очень опасно. Я слышал, что в таких случаях ос выкуривают. Только не знаю, как именно это делается.

— И я не знаю. Вообще-то, от них мне жизни не было, просто не знала, что делать. А потом случайно зашел один знакомый и увидел гнездо. Так он сразу сказал, что с осами нужно как-то бороться. Дождался зимы и сбил гнездо. Вот и все. Обошлось без выкуривания. А что? У тебя дома осиное гнездо?

— Нет, мой дом — в центре города, ос там никаких нет. Единственная оса — это я. И мой шурин хочет меня выкурить.

— Разве не говорят: брат на брата — пуще супостата. Не слышал такую пословицу?

— Доводилось.

— Раз слышал, значит, это не должно тебя так угнетать. Ведь в жизни чего только не бывает! Мне странно, когда взрослые люди реагируют как дети.

Да, подумал Фудзио, это, конечно, так. Но печаль — это особый случай. Можно смириться со смертью, но нельзя смириться с печалью…

— Умри я от несчастного случая, мой шурин устроил бы на радостях пирушку. Вот такие у нас отношения.

— Я отношусь к тебе иначе. Хоть мы с тобой и не родственники, я бы вспоминала тебя, если бы ты заболел и умер.

— А кто были твои родители?

— Мои родители? Отец был обыкновенным служащим. А что?

— Да так, ничего. Просто захотелось узнать, кем были твои родители, которые так хорошо тебя воспитали.

Фудзио просидел у Юкико два часа. Оторвавшись на минуту от работы, Юкико приготовила амадзакэ. [21] Амадзакэ — сладкий напиток из выброженного риса. Обычно этот сладковатый напиток вызывал у Фудзио отвращение. Но в тот день все было иначе. Ведь Фудзио уже ел в этом доме сладкие мандзю, которые подала ему Юкико.