Соно Аяко - Синева небес

— Послушай, Фудзио просто перевозбудился. В нормальном состоянии он никогда бы такого не совершил.

— Перевозбудиться может каждый. Но не каждый станет поджигать дом! Если человек, конечно, в своем уме. И потом — надо же уметь держать себя в руках. Как его воспитывали?

— Я и сама в толк не возьму. Наверное, это мы виноваты. Мы его недостаточно любим. Но ведь мы его так баловали в детстве! — тутмать захлюпала носом, и Фудзио догадался, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться.

Не мудрено, что он возбуждился — ему же велели распрощаться с машиной!! А машина — залог его сексуальной свободы. Ему попытались перекрыть кислород — вот он и перевозбудился! — подумал Фудзио о себе в третьем лице.

— Не нужно было так его баловать!

Отец и мать подавленно молчали.

— До сегодняшнего дня я думал, что вы способны когда-нибудь трезво оценить, что это за человек! Но если вы не желаете сделать это, то я умываю руки. Кончится тем, что либо он нас прикончит, либо мы будем мечтать о его смерти. Другого не дано. И это вы, его родители, повинны в том, что дело зашло так далеко!

Фудзио слушал Сабуро совершенно хладнокровно. Ничто не шевельнулось в его душе.

Они допускают мысль, что Фудзио может убить их, но не помышляют о том, чтобы самим расправиться с Фудзио. Это совершенно явственно следует из слов Сабуро. Таковы понятия шурина о справедливости и порядочности. Пусть лучше Фудзио умрет сам — и поскорее. Они рассчитывают на такой исход.

Если верить средствам массовой информации, можно подумать, что все люди в мире только и делают, что желают друг другу счастья и долголетия. Только вранье все это. В действительности слишком многие жаждут смерти своих знакомых и близких, просто ждут не дождутся этого. Вот и Сабуро мечтает о том, чтобы Фудзио умер.

Но Фудзио сейчас не чувствовал никакого негодования по этому поводу, его даже удивило собственное равнодушие. Ведь это проще пареной репы — схватить хилого Сабуро за шиворот и хладнокровно размозжить его дурную башку о столб в токонома. Его семья хочет его смерти… От этого Фудзио испытал довольно странное чувство — близкое к удовлетворению.

— Может, ему лучше будет пожить отдельно? — с надеждой спросил отец. Он явно цеплялся за последнюю соломинку, пытаясь найти хоть какой-то выход из положения. Видимо, устал от бесконечных попреков Сабуро.

— Ну, о таком варианте можно было бы только мечтать… Но при условии, что вы не будете ничего давать ему сверх того, что он получает теперь. Это и так баснословная сумма.

«Баснословной суммой» были жалкие сто пятьдесят тысяч иен. Сабуро считает, что это верх расточительности — давать такие деньги бездельнику, который палец о палец не желает ударить. Мнением Фудзио на этот счет, ясное дело, никто не удосужился поинтересоваться. А если бы и спросили, то Фудзио ответил бы, что вкалывать каждый день за такие гроши просто глупо.

— Впрочем, если даже он скажет «да», я все равно не поверю. Матушка все равно станет ссужать его деньгами, так что Фудзио будет как сыр в масле кататься. Все кончится этим.

У Сабуро было достаточно оснований, чтобы делать подобные заявления. Однажды Фудзио пожаловался матери, что ему не хватает денег, и та украдкой от Сабуро стала подкидывать ему по пятьдесят тысяч иен в месяц. Злопамятный Сабуро не забыл этого, и теперь уже не верил ни единому слову матери, когда речь шла о деньгах.

— Вы и впрямь решили, что достаточно развести нас с Фудзио по разным углам — и все проблемы решатся сами собой? Что дело просто в том, что мы не сошлись характерами? Да как вы не видите!..

Визгливый, как у женщины, голос Сабуро отчетливо доносился до Фудзио, притаившегося на верху лестницы.

— …Даже если он будет жить отдельно… Неужели вы думаете, что ваш сынок способен ужиться с людьми и добросовестно трудиться? Если на него не найдется управы, он может наделать черт знает чего! Не задумываясь! Тут-то, по крайней мере, я всегда начеку… Как чувствовал, что он подпалит дом — вот и припас огнетушитель на этот случай. Но то я. А ведь большинство людей даже не умеет толком обращаться с огнетушителем. И если Фудзио вытворит такое же, как сегодня, в другом доме, то спалит не только свое жилье, но и соседей! Возможно, кто-то погибнет в результате пожара — и тогда ваш сын станет убийцей. Я против того, чтобы он жил отдельно. Потому что здесь сгорим только мы. Пусть будет так, если суждено судьбой. Когда злая собака кусает людей, то отвечает ее хозяин. Вот так и с нашим Фудзио.