Соно Аяко - Синева небес

— Ну, тогда не будем касаться подробностей.

Таками не пробыл в комнате для свиданий и двадцати минут. Причина была не в его безответственности, а в поведении Фудзио, который грубил и не желал отвечать прямо на поставленные вопросы.

Адвокат и подзащитный выходили из комнаты для свиданий через разные двери, поэтому Фудзио не смог толком проследить за Тагами. Он лишь мельком взглянул на удаляющуюся фигуру адвоката.

Казалось, что из Тагами ушли последние силы. Голос звучал глуховато. На лице не выражалось никакого интереса к происходящему. Даже походка у него была нетвердой, как у маленького ребенка, который едва начинает ходить. Чувствовалось, что Тагами с трудом передвигает ноги, хотя он был не настолько стар. Фудзио, конечно, не собирался расспрашивать адвоката о здоровье. Скорее всего, Тагами перенес инсульт. Возможно, ему давно надо бы уйти на покой. В душе Фудзио все кипело, когда он думал о том, кого прислал ему проклятый шурин.

Спустя некоторое время Фудзио вызвали на допрос. Его вел охранник, в руке у которого был лист бумаги. Допрос вел младший полицейский инспектор Такарабэ.

— Адвокат принес бумагу, чтобы вы ее подписали. Это заявление с просьбой назначить его адвокатом, — сказал Такарабэ, протягивая Фудзио бумагу.

— Я его не просил, — отрезал Фудзио.

— Почему?

— Зачем? У него уже и глаза-то не видят.

— Вы преувеличиваете, — неуверенно сказал Такарабэ.

— Точно, он ничего не видит. Даже не заметил, что держит бумаги вверх ногами. Делал вид, что листает их. Скажите ему, чтобы он бросил эту затею, все равно ничего путного не выйдет.

— Выписан еще один ордер на ваш арест, — сказал Такарабэ. — По обвинению в убийстве мальчика по имени Кэн Окада. Ты посадил его в машину, затем убил и бросил тело в заросли бамбука. Хорошенько подумай, прежде чем отказываться от услуг адвоката.

Фудзио молчал около минуты. Но не потому, что раздумывал, отказываться ему от адвоката или нет. Для него вопрос был решен.

— Мне не нужен этот старикашка! Недобросовестный, бестолковый и алчный…

— Вот что я могу вам сказать, — нарушил молчание сержант Хигаки. — Утро вечера мудренее. Ложитесь спать, а потом решайте. С такими вещами торопиться нельзя. Я для себя раз и навсегда уяснил, что важные решения нужно принимать на свежую голову.

— Спасибо за совет. Я так и сделаю. Только неудобно перед этим дедом.

Фудзио не доверял ни единой живой душе. Он давно привык вообще не доверять людям, и в этом смысле заключение не научило его ничему новому. Жизнь за решеткой вполне можно было терпеть. Из полицейских, допрашивавших его, Хигаки вызывал больше доверия, но Фудзио отнюдь не принимал его слова всерьез.

Когда около десяти часов вечера допрос наконец закончился, Хигаки сказал:

— Уно-сан, вы, наверное, и не подозреваете, что сейчас творится за стенами этого здания. Газеты и телевидение раструбили подробности вашего дела. Даже сейчас, в такой поздний час, перед управлением толпится человек тридцать репортеров. Ко мне домой приезжало пять или шесть человек. По вашей милости моей жене спать не дают. Дом-то у меня небольшой.

Фудзио напряг слух, но так и не расслышал на улице ни единого звука.

— Теперь вы, наверное, не будете считать себя в безопасности даже в камере. Выйди вы на улицу, журналисты растерзают вас. Может быть, вы хотите, чтобы мы усилили вам охрану?

— Да, я буду признателен.

— Послезавтра вас, наверное, повезут в прокуратуру. Естественно, вашего выхода будет ждать толпа журналистов, — как здесь, так и там. Помните об этом.

— Эти прохвосты, наверное, и домой ко мне добрались… — пробормотал Фудзио. В нем снова проснулась жажда убийства.

— Мне сегодня сказали в полицейском управлении, что ваш магазин закрылся, а родители уехали в Сидзуоку. Вам об этом известно?

В Сидзуоке младший брат матери Фудзио владел залом игральных автоматов.

— Семья вашей сестры тоже не смогла оставаться в своей квартире. Из-за преследований журналистов у детей случился нервный срыв, и они не могут ходить в школу.

— Я не хочу знать об этом. За это пусть отвечают журналисты.

— Поскольку вас повезут в прокуратуру, вам следует кое-что учесть. Если вы не хотите, чтобы люди видели наручники, мы накроем их платком, но ваше лицо я отказываюсь закрывать. У нас уже есть печальный опыт. Один подозреваемый не хотел, чтобы люди видели его лицо, и ему разрешили накинуть капюшон куртки. Из-за этого он плохо видел и не смог подняться по лестнице. Бывает и так, что подозреваемого приходится буквально тащить, держа с двух сторон. Но в тот раз подозреваемый покалечился, и на нас посыпались жалобы, поэтому впредь я решил не создавать опасных ситуаций. Если вы не хотите, чтобы вас фотографировали, просто наклоните голову.