Вадим Шарапов: На всех фронтах

Сержант ткнул пальцем в стол, и маршал увидел, что на полированной дубовой столешнице лежит карта. Синие стрелы на ней ползли вперед, на глазах тянулись к столице, замыкая ее в клещи. Он застонал от ярости, забил кулаком по столу, сминая околыш фуражки.

– Понимаю Ваши чувства, – сержант снова был без сигареты, пятна на его камуфляже колыхались, расплываясь. – Но есть один вариант…

– Нет никакого варианта! – прервал его маршал. – Я скоро умру, ясно? Сейчас я, видимо, лежу в кровати, рядом пиликают всякие медицинские хреновины, а сам я даже поссать не могу по своей воле! Бред.

Сержант пожал плечами, провел пальцем по шраму.

– У Вас есть возможность выиграть эту войну.

– Что?

– Мы хотим предложить вам командовать. Здесь, за столом. Вы хотите спасти Империю?

– Всю жизнь… – маршал усмехнулся, – можно сигарету, раз уж это бред? Спасибо. Да, всю жизнь я мечтал, чтобы ко мне пришли и возвышенно спросили: "Хотите спасти Империю?" И когда был сопливым щенком в училище. И потом, в армии. Служил и мечтал – ну вот, еще немного, и меня точно позовут! Уж я бы показал! Я бы развернулся! Куча битв, полтонны орденов. И все не то. А потом перестал мечтать и практически отбросил копыта. И тут раздался горний глас – почему-то в виде сержанта моей же роты.

– Мы подумали, что так проще.

– Мы?

– Неважно… Поверьте, маршал, сейчас Вы можете выиграть войну. Дело только во времени.

– А. Понятно, – маршал рассмеялся, затушил окурок прямо о полированный подлокотник кресла, даже не глянув на безобразный ожог. – Я же это читал. Точно! Был какой-то рассказ, в журнале фантастики, я стал выписывать его от скуки, уже на пенсии. Там говорилось о чем-то таком же. Мол, выиграй сам, и твоя армия победит, а вражеская – в пыль, даже пальцем никто пошевельнуть не успеет. Надо же, вот когда это вспомнилось.

– Сюжетов мало, – сержант улыбнулся в ответ, показав плохие, прокуренные зубы, – и некоторые из них часто повторяются. Кстати, в Вашем варианте мы можем предложить только половинчатую победу. Все честно.

– Как это?

– Дело только во времени, – повторил собеседник, – а времени мало. И у вас, и у вашей страны. Вы умираете. Это тоже можно назвать проигранным боем. Но если для вас сопротивление болезни может означать только лишь отсрочку смерти, то для Империи – жизнь. Ваши дипломаты никак не могут договориться с союзниками. С потенциальными союзниками, – голосом надавил на одно слово сержант. – На это им нужны еще сутки. И сутки на то, чтобы запустить весь механизм, который приведет в движение людей, технику, обозы. Итого – сорок восемь часов. Посмотрите на карту.

Маршал посмотрел. Синие стрелы удлинились еще. Прищурившись, он привычно, как на штабном совещании, заставил мозг охватить всю картину. Вздрогнул, понимая.

– Они не успеют. При таких темпах продвижения…

– Совершенно верно. Войска деморализованы, пропаганда врага работает успешно, – сержант снова ухмыльнулся, и шрам на его щеке зашевелился, как красная гусеница. Маршал оскалился в ответ, сдерживая желание врезать кулаком по лицу фантома.

– Если я покажу сейчас врачебную карту, Вы поймете, что этих двух суток нет и у Вас, маршал. Вот тут-то, как говорится, и зарыта собака. Мы предлагаем занятную сделку. Продержитесь двое суток на этой карте – игра ваша. Нет – и конверт с завещанием будет вскрыт раньше, как и предполагают врачи и все ваши горячо любящие родственники. А Империя перестанет существовать.

– Что я должен делать? – хрипло спросил маршал. Он провел рукой по сукну мундира, сжал в кулаке острые грани маршальской звезды.

– Воевать, – отозвался сержант. Он поднялся из-за стола и снова повторил:

– Воевать, маршал. Вы это умеете хорошо. Даже тогда, на Волчьем поле, вы победили. Правда, используя для этого методы, которые не всем по нраву. Но Вы не побоялись их применить. Теперь все проще. Карта – это ваше поле битвы. И эта же карта – тело, которое сейчас лежит, утыканное капельницами. Столица – сердце. Пока оно бьется, и тело, и Империя живы. Правда, просто? Даже примитивно, ничего нового. Продержитесь, маршал.

Сержант повернулся и пошел к двери. Потом остановился и поглядел маршалу в глаза.

– Забыл добавить… Ну конечно же, у Вас будут все условия для работы, все привычные детали. И никакой боли, маршал. Никакой.

Он взмахнул рукой, и маршал внезапно увидел, как пустой зал наполняется людьми. Офицеры-референты, радисты, секретари, картографы и курьеры – все они негромко переговаривались, деловито сновали туда-сюда с пачками документов. Штаб гудел как улей. Чья-то рука уважительно коснулась локтя, маршал обернулся.