Александр Рекемчук - КАВАЛЕРЫ МЕНЯЮТ ДАМ

Во «Тьме» автор был тороплив, неуклюж, небрежен, ограничиваясь лишь заменой какой-нибудь из букв в именах и фамилиях своих персонажей.

Белла у него становилась Геллой, Маша — Дашей, Валя — Галей. Порой задача усложнялась: Салтыков делался Калмыковым, Зубавин — Зубиловым, Викулов — Дикуловым, Носов — Роговым, Белов — Зиловым (пожалуй что из вампиловской «Утиной охоты»), Шукшин — Шурпиным...

Всё это, как говорится, обязывало. И главный герой повести Юрия Марковича Нагибина превращался в Петра Марковича Калитина.

Когда же у автора иссякала изобретательность, кончалось терпение (перетирались терпелки) либо просто он не видел резона в том, чтобы маскировать некоторых своих персонажей, он пренебрегал это докукой и милостиво оставлял им право жить под своей собственной фамилией: Донской, Шредель, Солженицын, Шафаревич... нет, извините, в последнем случае приятель молодых лет, все-таки, фигурирует в повести как Шапаревич. Нипочем никто не догадается!

Мне пришлось заранее оговорить все эти расшифровки с тем, чтобы в последующих эпизодах уже не заниматься ими по ходу дела, сбивая с панталыку и читателя, и самого себя.

Укажу лишь, что там, где моей собственной догадки не хватало, я опирался на именной указатель первого издания «Дневников» Юрия Нагибина (издательство Юрия Кувалдина «Книжный сад»), где в алфавитном порядке расписано — кто есть кто.

Чудесное и внезапное превращение главного героя повести «Тьма в конце туннеля» из еврея в нормального русского человека, конечно же, повлияло на всю его дальнейшую сознательную жизнь, поскольку в прожитом ранее отрезке, увы, уже нельзя было ничего поправить.

Окружающие люди, наблюдая со стороны это превращение, отмечали, что он стал еще больше пить, задираться к окружающим и, находясь в подпитии, лезть в драку с кем ни попадя.

Здесь, конечно же, имела место психологическая компенсация за вынужденные ограничения детского возраста, когда в дворовой компании он не раз слышал справедливые остережения пацанов: «Ты чего развоевался, жид? А ну-ка, отмыливай в свой Бердич...»

Теперь же никто не мог и не смел — во всяком случае, не должен был сметь! — высказывать ему подобного рода замечания.

И он упоенно дрался теперь при всяком удобном случае.

Юрий Нагибин охотно и подробно изображает в своей повести эти драки, иногда даже используя термины классического бокса, ведь в ту пору восточные единоборства еще не были столь распространены, как ныне.

Один раз он исколошматил в Дубовом зале ЦДЛ какого-то нахала из Радиокомитета (под этим названием тогда подразумевался совсем другой Комитет), чем заслужил одобрение и сочувствие ресторанной публики, а также очаровательных наших официанток.

В другой раз, как помним из предыдущих глав, он уже в качестве зрителя, но тоже вполне профессионально, оценил удар Солоухина по морде Бубеннова.

В третьем же эпизоде, подробно описанном в повести «Тьма в конце туннеля», драка произошла на улице, в непосредственной близости от Дома литераторов на тогдашней улице Герцена, а также от Дома кино на тогдашней улице Воровского — мы жили по соседству, — точнее, на слиянии этих двух улиц, на площади Восстания, как она тогда называлась.

В тот раз важней была именно близость к Дому кино.

Я предварю само это действие необременительным комментарием.

Однажды Белла Ахмадулина за дружеским столом поведала мне, что накануне ей звонили со студии «Союзмультфильм» и предложили озвучить Золотую Рыбку в одноименной сказке Александра Сергеевича Пушкина. Она спросила меня — полагая, что я достаточно компетентен в делах кинематографа, поскольку работаю на «Мосфильме», — стоит ли ей соглашаться на это экстравагантное предложение, ведь все-таки она не актриса, а поэт. На что я ответил ей, что соглашаться, конечно, нужно, поскольку ни одна из знакомых мне лично киноактрис не обладает таким волшебным голосом, каким обладает она — особенно, когда читает стихи, просто сказка! Так что нужно немедленно соглашаться. Кроме того, сказал я ей, ты, Белла, принадлежишь к числу тех редких женщин в мировой истории, которые равно потрясали мужчин и своей красотой, и своею мудростью — подобно царице Савской, подобно Клеопатре, — и потому запечатлены в веках. Помимо того, сказал я, ты уже дебютировала в кино в самых разных качествах: вот недавно на «Мосфильме» сняли картину «Чистые пруды» по повести твоего мужа, и там звучат твои стихи, которые ты сама и читаешь. А теперь ты снялась в фильме Василия Шукшина «Живет такой парень», сыграла там молодую журналистку, которая берет интервью в сельской больнице у парня, совершившего геройский поступок, и он подтрунивает над гостьей, — роль, конечно, маленькая, но запоминающаяся, потому что ты в ней очень красива, и на тебе такой облегающий свитер, и твой голос звучит чарующе, — так почему бы тебе еще и не озвучить Золотую Рыбку?.. Хорошо, я подумаю, сказала Белла.