Юрий Карлаш - Мир, который рядом

Вернувшись в барак, я принял решение навсегда расстаться с клубной деятельностью. Для того чтобы свалить из клуба, я должен был идти на прием к зам. начальника колонии по воспитательной работе. Должность эту занимал в то время Бугаенко Сергей Викторович, мордатый, тучный такой мусорила, злой, как собака помойная. Я записался на прием и стал ждать. На неделе меня дернули, и я оказался перед дверью Бугаенко:

- Здравствуйте, осужденный Соломин, статья 111 часть 2, срок…

- Хватит, хватит тараторить, - перебил меня Бугай, - что там у тебя?

- Понимаете, Сергей Викторович, клуб – это не мое. Я не сошелся с коллективом, да и душа к музыке у меня не лежит. Разрешите мне в отряде художником работать, я рисую хорошо, буду стенной печатью заниматься?

- Рисуешь, говоришь. А кем ты там в клуб-то?

- Барабанщик.

- А с духовым оркестром играешь, когда зона на промзону выходит?

- Да, Сергей Викторович, играю.

- Ну так вот, иди рисуй, но с духовым оркестром играть будешь.

- Хорошо, понял, спасибо.

Так я добился того, что целыми днями стал сидеть и рисовать в бараке, а утром и вечером выходить с «духачами» на плац.

Рисовал я свои стенгазеты в комнате «НЭВ», там у меня был свой стол, свое, так сказать рабочее место. За соседним столом сидел Мишка Рябош, который исполнял обязанности секретаря. Мишка был осужден еще по малолетке за разбой. Дали ему тогда 9 лет, хотя то, что он совершил, разбоем назвать было трудно. Будучи шестнадцатилетним пацаном, Мишаня вместе со своими ровесниками, насмотревшись американских боевиков, решил заработать деньжат. Вычислив какую-то дачу в своем районе, в которой, по их мнению, должны были жить богачи, они стали строить план захвата. Готовились к предстоящей делюге основательно. Соорудили пост наблюдения, на котором сидел человек с биноклем и записывал время прихода-ухода хозяев. Нашли у кого-то дома охотничье ружье. Наделали себе шапочек-масок. Выбрали подходящий день и ворвались на дачу. На их беду хозяева оказались дома, и парням пришлось их вязать. Хозяевами оказались две женщины, которые никак не могли понять, что надо этим малолетним разбойникам. «Золота-брилиантов» на даче не оказалось, а с пустыми руками уходить не хотелось. Поэтому они вынесли все барахло, какое попалось под руку. Это было содержимое кухонных шкафчиков и холодильника. По большому счету, преступление, совершенное ими, выглядело смешно, но хозяева дачи оказались родственниками одного высокого чина из правительства РФ. Поэтому и повязали ребят практически сразу, и срок дали по самый не балуй.

Сидел Мишка уже четвертый год. На его груди красовалась красная бирка, которая означала «склонен к побегу». Побег был тоже мусорской муткой. Обычно, еще на тюрьме, опера пытаются вербовать зеков, пугая красной полосой в деле. Если согласишься стучать, то и в зону не поедешь, а если в отказ пойдешь, то красную полосу поставят. Красная полоса на деле штука очень хреновая, когда идешь по этапу, каждый мусор норовит пиздануть тебе прикладом по горбу, а в зоне водят каждый час на отметку. Вот так и Мишке еще на малолетке за его норов «прибили» полосочку.

Каждый день я все больше проводил времени за разговорами с Мишкой. Парнем он оказался что надо, и мне было с ним интересно. Мы стали вместе пить чифир, помогать друг другу, и в итоге стали «не разлей вода», а по лагерным понятиям – семейниками.

У Мишани был хороший почерк, поэтому он писал все документы по работе отряда. Я рисовал. Так мы и проводили день за днем за письменным столом.

Со временем я стал забывать о моем неудавшемся пребывании в клубе, но гордость все равно брала свое: я хотел отомстить и доказать, что я круче всех этих колхозных музыкантов. Я постепенно вливался в художественную самодеятельность отряда, придумывая сценарии для игр КВН и подготавливая команду на турнир «Что? Где? Когда?». Да, читатель, не удивляйся, в этом лагере были все эти игры, и зеков заставляли соревноваться между собой за звание лучшей команды колонии. Глядя на мои рисунки и мои сценарии, завхоз нашего отряда Антон, предложил мне стать главным по досугу в бараке. Меня такая участь не очень-то устраивала:

-Ну пойми, Антон, зачем мне это надо?

- Смотри, Юрок, - объяснял мне завхоз, - мы живем в бараке, как одна семья. Для того чтобы эта семья могла более-менее нормально существовать в этом гнилом лагерьке, приходится жить по законам колонии. А в колонии этой на первом месте стоит соревнование по активной деятельности осужденных. И вот по результатам этого самого соревнования определяется, кому гавно топтать, а кому телек смотреть. А так как ты парень не глупый, и руки у тебя не из жопы растут, предлагаю тебе поднять уровень барака выше других. Пойми, по-другому в этой зоне никак! Разве тебе не хочется одеть на шляпу работников клуба? Они считаются элитой колонии, а ты посмотри на них: там ведь половина бомжей помойных! Поэтому я и предлагаю тебе поднять уровень барака выше уровня колонии. Так что ты подумай.