Андрей Волос - Алфавита. Книга соответствий

Сам я фокусов никогда не показывал, но однажды по мере сил участвовал в их демонстрации.

Мама повела меня на эстрадный концерт. Кажется, это был дневной концерт, и наряду со взрослыми в зале присутствовало много детей.

Места были хорошие — второй ряд, в центре, около прохода.

Концерт оказался… впрочем, я не помню, каким оказался концерт. Из всего концерта я запомнил только фокусы.

Фокусник вышел на сцену (это был ражий лысый мужчина во фраке) и сказал, похохатывая:

— Ну что ж! Сейчас я покажу вам фокус!

Возможно, правда, он сказал что-то совершенно иное — память утратила детали его выступления. Кстати говоря, не исключено, что он показывал не один фокус, а несколько — но и этого я тоже не помню.

— Мне понадобятся помощники! — сказал фокусник и, плотоядно скалясь, оглядел первые ряды. — Ну-ка, милая девочка с красным бантом из первого ряда… да, да, вот ты!.. попрошу на сцену!

Девочка с красным бантом встала и, багровея от смущения и гордости, поднялась на сцену. При этом она споткнулась на третьей ступеньке и была вынуждена опереться ладошками о четвертую.

— Так! — сказал фокусник затем, неожиданно пронзая меня сверлящим взглядом. — И вот ты, мальчик! Во втором ряду, у прохода!

Я оглянулся.

— Не крути головой! — приказал он. — Я тебя, именно тебя зову!

Рыженький! В пиджачке!

Я в ужасе посмотрел на маму. Она взглянула на меня ободряюще.

Я обреченно встал. Но на всякий случай спросил, указательно приложив руки к груди:

— Я?!

— Ты! — ответил он и снова хохотнул. — Давай, давай! Мы ждем.

Я пошел к лестнице. Ноги у меня подкашивались. Зал был огромен.

И смотрел на меня.

Отчего-то споткнувшись на третьей ступеньке, я кое-как забрался на сцену.

— Ну-с, дорогие мои помощники! — воскликнул фокусник. Мы стояли от него по обе стороны. — Вот у меня коробочка! Сейчас я буду вам ее по очереди показывать, а вы станете говорить, какая в ней лежит карта — целая или порванная!

Я сразу понял, что дело неладно. Никакая это была не коробочка, потому что коробочке свойственно плоское дно. И она квадратная. В крайнем случае — прямоугольная. А эта штука представляла собой… ну, вот если двускатную крышу перевернуть вверх тормашками и приделать боковины.

— Итак, девочка, — сказал он. — Какая карта у меня в коробочке?

— Целая! — звонко ответила девочка, заглянув.

Фокусник повернулся ко мне:

— Ну-ка, мальчик, теперь ты скажи!

Я взглянул — и почему-то ужасно успокоился. Прямо-таки заледенел.

Должно быть, от неприязни. В его жульнической двускатной коробке теперь лежали обрывки карты. Там была перегородка, которую он перекидывал то туда, то сюда. Очень просто — тут целая, там рваная.

И никакого мошенства.

— Целая, — хладнокровно сказал я.

Фокусник удивился.

— Что? Мальчик, смотри внимательней! Какая карта?

— Целая! — бессердечно настаивал я, глядя на ее обрывки.

Фокусник совершенно потерял лицо.

— Да нет же, мальчик! — смятенно воскликнул он. — Ну как же целая, когда рваная?!

— Целая!

В зале зароптали.

Он обжег меня злым взглядом — и тоже успокоился.

Девочка говорила то, что видела. Я говорил не то, что видел, а повторял за девочкой. Она — «рваная», и я — «рваная». Она — «целая», и я туда же… То есть благодаря моим усилиям эффективность его дурацкого фокуса была снижена как минимум вдвое. Но все-таки ему удалось убедить зал, что мы совершенные придурки и сами не знаем, что несем.

И я до сих пор жалею об этом. Ведь у нас был шанс с блеском разоблачить его глупые уловки!

Конечно, если бы эта дура с бантом была чуть сообразительней…

Не пожалею я поклону

Для родины одеколону!

Фрадкин живет на окраине города Кельна.

В непосредственной близости от его дома расположено некое учреждение

Бундесвера — внушительное многоэтажное здание с огороженным двором и всеми полагающимися прибамбасами. Не будем приводить его точное название. Только намекнем: что-то вроде Академии Генштаба. Или

Академии имени Фрунзе, если опереться на соответствующие наши аналоги. Или Штаба командования сухопутных сил. Короче говоря, серьезная организация, не семечками торгуют.

Как-то раз, шагая мимо ворот этого заведения к автобусной остановке,

Фрадкин неожиданно увидел российского офицера. Обычно там толклись весело гогочущие немецкие вояки. А тут — нормальный монголоидный капитан в нормальной форме отечественных вооруженных сил с нормальными знаками различия. Должно быть, он приехал по межгосударственному обмену. Капитан, скажем, отсюдова туда, в не до конца проясненную контору возле дома Фрадкина, а его коллега — оттудова сюда, в натуральную Академию имени Фрунзе.