– И ты оставайся такой… – подобрать эпитет в этой фразе мне не представлялось возможным. – Оставайся… просто оставайся со мной… ладно?
– Ладно.
Я почувствовал, как хорошо стремиться к своей цели два с половиной года и наконец добиться ее.
Как хорошо быть счастливым идиотом. И как трудно ждать.
Я уткнулся в запах ее загорелого плеча и уже был готов заплакать.
– Сильным… – напомнила мне она нежным шепотом.
Говорите, уважаемые господа, что любовь живет три года? Только что к нашим пяти прибавились еще два с половиной. И это был еще не конец.
– Поехали, я покажу тебе свой остров.
Еще два дня, пролетевшие как один миг. И все—таки она настояла на отъезде. В принципе, он был для меня неизбежен, потому как в паспорте заканчивались пустые места для постановки визовых отметок, а получить новый я мог только на Родине. Мы сели в отъезжающий с острова автобус молча, держа друг друга за руки.
Мы не знали, о чем говорить, кроме того, что мы не могли сказать.
Что все это было ее чертовой ошибкой. Большой чертовой ошибкой. И мы были созданы держать друг друга за руки.
Внезапно Джульетта дернула меня за локоть.
– Смотри.
Мне и до этого казалось, что я видел в толпе возле автобуса голову в шлеме.
Мэй сидела у обочины возле автобуса прямо под нашим окном с непроезжей стороны дороги. Точнее, не сидела, а стояла в своей любимой позе на четвереньках. Она уткнулась головой в асфальт, закатав майку по самые лопатки и довольно смело спустив шорты с трусиками.
Красивая кошка смотрела на меня грустным немигающим взглядом.
– Кто это? – спросила Джу.
– Ты разве не видишь, кошка. Местная кошка.
– Это та самая кошка, что приезжала к нам в Москву? Какая красивая татуировка! – Она грустно покачала головой, как бы отгоняя ненужные мысли. – Нам нужно решить, будем ли мы что—то рассказывать друг другу.
– Мы ничего не будем друг другу рассказывать.
– Хотя я вижу, кое—кому из нас есть о чем рассказать, – с удивлением разглядывала она татуировку на попке Мэй.
Автобус тронулся, а кошка так и смотрела мне вслед – дерзко и вызывающе.
Когда автобус отъехал, Мэй стало видно с другой стороны улицы, на нее показывали пальцем мальчишки, все головы были повернуты в ее сторону.
Но пока автобус не скрылся из вида, Мэй не тронулась с места. Глаза кошки больше были не видны. Издалека виднелась только трогательная девичья попка.
Мне было грустно. Вы когда—нибудь бросали домашних животных?
– Ты удивительно угадал со временем предложения. Я готова была уехать куда угодно, лишь бы покинуть Москву.
Я скольжу ладонью по ее гладкому и такому родному бедру.
– Потом, когда я читала план съемок и увидела, что первой снимается сцена на мосту, какое—то смутное сомнение закралось вот сюда, – она приложила руку к своей левой груди.
Я сделал то же самое, когда место освободилось. Как изменилась ее грудь из—за занятий спортом.
Она тоже трогала мою грудь и живот руками…
– Боже… ты просто железный… и черный весь… никогда бы не подумала, что ты таким можешь стать… Что значат все эти татуировки, ты мне потом расскажешь. Они ведь смываются, правда?
Она шутила, прекрасно понимая, что это навсегда.
Когда мне делали эти татуировки, я не выбирал иероглифы. Я рассказывал историю Ромео и Джульетты. Я знал, что кто—то из восьми мастеров своего дела окажется волшебником и сделает на мне магический знак. Знак, притягивающий любовь.
Эти иероглифы – их трактовки нашей истории. Я не знал их точного перевода. И не должен был знать. Главное – они сделали свое дело.
– Все было слишком подозрительным, и знакомые крутили пальцем у виска, когда я собралась ехать. Команду ты собрал, конечно, – в цирке выступать. Особенно помощница режиссера в шлеме. Во время переговоров она только и делала, что разглядывала поверх стола выпуклости ширинки нашего агента из актерского бюро. Чуть ли не облизывалась. Потом прилетел Каблуков со своими разборками. Через полтора часа я обнаружила вашего помощника режиссера стоящей перед Каблуковым в лифте на коленях и сосущей ему член – ты не представляешь. – Она пригнулась ко мне поближе и прошептала доверительным тоном почти на ухо: – Сосущей ему член, не снимая своего долбаного шлема.
На словах «сосущей член» я напрягся и кончил в шорты.
«У нас здесь суровые края – во время минета здесь женщины шлем не снимают!» – хотел ответить я ей.
Ай да Мэй! Выполнила задание сверх нормы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу