Марина Ли - Детский мир

– Оставь, – буркнул второй небулочный одиночка.

И, по-моему, это было впервые, когда парень при мне заговорил.

– Почему? – я удивлённо замерла над девушкой.

– Потому что, – буркнул Соратник. – Оставь её, Ёлка. И вообще когда прилетим не делай резких движений. Это, между прочим, всех касается. У нас с дикими договор, так что я всё утрясу. В самом крайнем случае…

Что будет в самом крайнем случае парень не сказал, а нахмурился ещё больше и с утроенной силой принялся грызть ноготь на большом пальце левой руки. А я в очередной раз подумала о том, что почти ничего не знаю о своём приятеле. Начиная с того, каким образом он оказался за пределами Корпуса в тот день, когда мы встретились в Кирсе. И заканчивая моими полубредовыми воспоминаниями, в которых Соратник совершенно точно говорил с кем-то на неизвестном мне языке. А если учитывать, что напали на нас дикие…

– Тимур, – я придвинулась к парню и, понизив голос до шёпота, спросила:

– Ты как-то причастен к тому, что северный кордон разгромили?

У Соратника сразу две брови подскочили вверх, а глаза ощутимо увеличились в размере.

– К чему я причастен? – он закашлялся, подавившись воздухом. – Нет! Во имя неба, как тебе вообще такая чудовищная глупость могла прийти в голову?

Мне стало обидно, потому что мои выводы казались мне очевидными, но я ничего не ответила мальчишке на его не самое вежливое замечание о моих умственных способностях. С его стороны это было не только некрасиво, но даже подло. Потому что он в этом котле варился уже несколько лет, а я должна была вливаться в эту жизнь самостоятельно без какой-либо помощи со стороны. И вообще непонятно, в какие неприятности я могла бы вляпаться, если бы мне не посчастливилось познакомиться с Полиной Ивановной.

– Снижаемся, – вдруг произнёс Соратник и вскочил на ноги.

Как он определил, что мы идём на посадку не знаю. Лично я ничего не почувствовала, да и монотонное жужжание механизма фоба не меняло своего ритма, однако спустя минуту или две мы оказались в полной тишине, нарушаемой лишь шумом нашего дыхания. А потом одна из секций стены, возле которой стоял Соратник, отъехала в сторону, и я не смогла сдержать испуганного вскрика.

Дикий человек, вошедший в кабину фоба, выглядел совершенно… дико. Во-первых, он был абсолютно гол, если не считать набедренной повязки и ожерелья из зубов животных. Во-вторых, человек был совершенно чёрен, как сажа, как самая тёмная безлунная ночь. Вокруг его глаз были белой краской нарисованы круги, в левой ноздре красовалась маленьким бриллиантом серёжка. Пухлые губы вдруг раздвинулись, обнажая розовые-розовые десны в недружелюбном оскале, и мой испуганный вскрик мгновенно перерос в вопль ужаса.

Соратник выругался и, стараясь перекричать меня, произнёс:

– Небо свидетель, Гога, это не было смешным и первые двадцать раз, а сегодня уже перебор.

Тот, кого мой приятель назвал Гогой, громко рассмеялся и хлопнул ладонями по своим обнажённым бедрам.

– Не скажи, – его голос искрился неразделяемым мною весельем. – А по-моему, это уморительно.

– А по-моему, ты дебил, – Соратник хмуро проследил за тем, как я пячусь к таким же, как я, перепуганным и озадаченным одиночкам. – Ёлка, ты всё не так поняла…

– Действительно, – проворчала я. – Как такая мысль мне вообще могла в голову прийти?..

Мальчишка шагнул в мою сторону, но я, выставив вперёд руку, предупредила:

– Не смей подходить, а то я… я… знаешь, что?

На жутком лице дикого человека расцвела заинтересованная улыбка, а я испугалась. Потому что никак не могла придумать, что я смогу сделать, если Соратник откажется выполнить моё требование.

– Ладно, – Соратник поднял руки вверх. – Я клянусь тебе, что…

Именно этот момент Птица выбрала для того, чтобы прийти в себя и открыть глаза. И конечно же, первым, кого она увидела, был дикарь. Не стоит и говорить о том, что реакция девчонки на этого странного человека мало отличалась от моей.

– Гога! – Соратник схватился за голову.

Примерно полчаса спустя мы сидели в маленькой комнате и слушали, как за стеной с кем-то спорит Соратник. То есть, конечно, все слушали, как Соратник орет на кого-то, а этот кто-то отвечает не менее темпераментно и для кого-то непонятно. И ключевыми здесь являются слова «для кого-то». Не для меня. Я с ужасом для себя осознала, что понимаю почти каждое чертово слово в этом гортанном музыкальном языке.

– Вы – ненормальные! – проговорил Соратник после того, как проводил меня в эту комнату. В очередной раз попытавшись наладить контакт, говоря, что всё не так, как кажется.