Яков Шехтер - Вокруг себя был никто

– Послушай, – сказал он, – обращаясь к женщине. – Мне нужна работница. Я хорошо заплачу. Ты согласна?

– А что нужно делать, ваше высочество?

– Что делать? Да ничего особенного. Ну, хотя бы подсчитывать, сколько птиц пролетело над твоим домом в течение недели. Каждую пятницу будешь приходить во дворец, сдавать отчет в канцелярию и получать жалованье. Только смотри, – герцог нахмурился, – без обмана. Ни одной лишней птицы!

– Хорошо, ваше высочество, – согласилась жена психометриста, удивленная такой странной работой. – Можете на меня положиться.

– Еще одно условие, – сказал герцог, – синее платье, что сейчас на тебе, ты запрячешь в самый дальний угол шкафа и больше никогда не наденешь? Никогда, понимаешь?

– Хорошо, ваше высочество, – согласилась жена психометриста.

Целую неделю она честно подсчитывала птиц. Дело это, надо сказать, было совершенно бесполезное: за одну минуту, когда жена спускалась в погреб или уходила в домик очищения, над домом могла промчаться целая стая. В пятницу она сдала в канцелярию герцога листок бумаги, недельный отчет, и получила жалованье: пять золотых. Сумма по тем временам огромная; породистый жеребец стоил тогда всего в два раза больше.

Так продолжалось около года: психометрист спал, жена, давно забросив бесполезную арифметику, раз в неделю относила в замок листочек с первым попавшимся числом и получала деньги. Никто ни разу не потребовал от нее ни доказательств, ни обобщений. Впрочем, какие доказательства могла она представить?

Когда психометрист проснулся, он оказался в совсем другом доме. На деньги герцога рачительная женщина перестроила их скромную избушку, превратив ее в крепкую каменную постройку с высоким забором, окружавшим хлев с тремя коровами, конюшню, курятник и небольшой домик для прислуги.

Позевывая, психометрист обошел усадьбу. Жена обиделась.

– За всю свою жизнь ты не заработал даже десятой доли того, что я накопила за один год! Хоть бы спасибо сказал!

– Спасибо, – сказал психометрист. – Тогда и ты послушай.

Год назад я пришел к герцогу во сне, приняв образ его отца.

– Сын мой, – сказал я ему, – такого-то числа, – я знал, когда герцог повстречается с тобой, и назвал точную дату, – ты должен выехать из замка и отыскать женщину в синем платье. Найди ее обязательно, ибо жизнь твоя зависит от цвета платья. Ты будешь жить, пока оно не выцветет. Придумай для женщины какую-нибудь работу, плати ей пять золотых в неделю, пусть она сидит дома и никогда не надевает синее платье.

Остальное ты знаешь. А сейчас накорми меня чем-нибудь, я ужасно проголодался.

Платье действительно провисело в шкафу много лет. Жена психометриста надела его только один раз – на похороны герцога. Достав его из шкафа, она с удивлением обнаружила, что материя потеряла свой цвет».

Серебряный чайничек был придуман в те же времена. Некоторые психометристы проводили во сне многие месяцы, питаясь только чаем, который заваривали их жены, насыщая его своей энергией. Три рецепта такой заварки я опубликовал в учебнике. Ныряльщики за снами пили не чай, а сложный сбор разных трав. Секрет сбора утрачен, много месяцев я провел в библиотеках разных стран, разыскивая рецепт, но так и не нашел.

Рецепт сбора хранили женщины, передавая знание от матери к дочери, и никому из мужей не пришло в голову записать его состав на бумаге. Им казалось, будто знание настолько прочно вошло в обиход, что потерять его невозможно. И, тем не менее, прошло меньше двухсот лет, а от настоящего чая остались одни воспоминания. То, что мы пьем сегодня – слабый оттиск, тень тени настоящего напитка.

Интересно, какой настой готовила Ева для Лоры? По составу я сразу смогу определить, откуда пришла в Одессу эта секта, ведь рецепты – словно отпечатки пальцев.

Спящие психометристы полностью очищались: чай выводил из их организмов все шлаки и яды. Проснувшись, они чувствовали необыкновенный прилив сил и становились способны на всякого рода необыкновенные поступки, рассказы о которых вошли в фольклор разных народов.

Впрочем, в фольклор вошло не только это. Иногда, за сотни лет таких случаев набралось довольно много, ныряльщик попадал в капкан и оставался во сне навсегда. Чаще всего такое случалось, когда он оказывался во сне волка, единственного из зверей обладающего способностью видеть сны. Если жена вовремя спохватывалась, то группе психометристов удавалось разбудить товарища и вытащить его из капкана, но если следы превращения уже начинали проступать на теле, то спасти несчастного было невозможно. Он покрывался шерстью, зубы увеличивались, превращаясь в подобие клыков, ногти окостеневали, и, спустя несколько недель, в постели оказывался страшный урод, гибрид волка и человека.