Яков Шехтер - Вокруг себя был никто

Вид у него был безумный, широко распахнутый рот, лоб, искаженный гримасой напряжения, запавшие глаза.

–Уф, – выдохнул Игорь, будто принимая на плечи мешок с песком, – уф!

Он отвернулся и ускорил шаг, я тоже прибавила скорость, идти становилось все легче и легче, и скоро усталость пропала, исчезла, словно ее не было совсем. Оглянувшись, я увидела далеко позади фигурки Толика и Андрэ, они брели в прежнем темпе, освещенные холодным светом луны.

Санжар, видимо, получил шарик от Игоря, темп все возрастал, мы почти бежали, играючи перемахивая через лощины, проскакивая сугробы, проламываясь через кустарник.

Через минут десять воодушевление начало спадать, ноги снова отяжелели, ритм снизился до нормального шага.

– Все, – Санжар внезапно остановился. – Приехали. Цель достигнута. Привал.

Я перевела дух и огляделась. Мы стояли на поляне посреди старого соснового леса, высокие, запорошенные снегом деревья уходили высоко в бархатную глубину неба, полумесяц висел прямо над головой, далеко в чаще ухали ночные птицы.

– Игорь, – распорядился Санжар, – ищи хворост под соснами, Таня, утаптывай площадку для костра.

Он достал из-под куртки плоский пакет, похожий на расплющенное одеяло, и принялся вылущивать из него газеты. Спустя несколько минут посреди поляны запылал костер, вскоре появились Толик и Андрэ.

– Ну, вы даете, – запыхавшись, произнес Толик. – Рванули, как подорванные! Поймали Космос за хвост, а?

– Поймали, – отозвался Санжар. – Таня ухватилась за конец ниточки, а дальше само пошло. А вы, я вижу, ни с чем.

– Увы, – согласился Толик. – Дубль-пусто.

– Ничего, компенсируете на пережигании.

Игорь извлек из глубин пальто бутылку водки, Андрэ достал вторую, Толик выпростал из карманов куртки два целлофановых пакета, набитых кусками хлеба, насадил несколько кусков на ветку валежника и придвинул к огню. Спустя несколько минут остро и вкусно запахло жареным хлебом.

Санжар достал складной пластмассовый стаканчик и налил до краев.

– Пережигать начинай прямо с запаха, – предупредил он, протягивая стаканчик Андрэ. – Не дожидайся, пока коснется языка, можешь опоздать.

Андрэ кивнул, принял стаканчик, несколько секунд подержал его перед собой, словно примериваясь, а затем резко выпил.

Толик протянул ему конец хворостины с поджаренным хлебом.

–Ух! – захрустел Андрэ, – горячо.

Следующим пил Толик, за ним Игорь, потом Санжар. Очередь дошла до меня, но Санжар, налив очередной стаканчик, протянул его Андрэ.

– Тебе не надо, – сказал он, – заметив мой недоумевающий взгляд. – Твоей энергией можно освещать отсталые районы, надо только научиться ее использовать в мирных целях. Если устанешь, повтори упражнение, только не перекидывай шарик дальше, а оставь себе.

Бутылка кончилась, откупорили вторую, а я, вспомнив про термос, вышла из круга света, отбрасываемого пламенем, нашла пенек, смахнула снег и, усевшись поудобнее, принялась за чай.

Ах, как это было вкусно, сидеть под луной посреди дикого леса, глядеть на огонь, фигуры перед костром, совершающие странный ритуал, со стороны похожий на обычную пьянку, но таящий в себе настоящую тайну, к которой я только начала прикасаться. Вот она – полнота жизни: счастье вдыхать морозный воздух, запивая его горячим чаем, уханье ночных птиц, сияние снега, тугой и быстрый ток молодой крови в теле.

Опьянеть можно было и без водки, и я опьянела, расслабилась, полюбила поляну, плывущий над головой серебряный серпик, ребят у костра, самоотверженно ищущих духовного совершенства. Каверзные вопросы сами собой испарились из моего сердца, я приняла Школу, Космос, Игоря, Мирзабая, я внутренне сдалась и приняла Традицию, толком не понимая, что она из себя представляет. Но в тот момент это казалось несущественным, чувство общности представлялось куда более важным, чем логические нестыковки и провалы в рассуждениях. Мне ужасно захотелось стать частью целого, ведь у меня все так хорошо получалось.

Чай закончился, водка тоже, начало светать, глубокую черноту ночи сменила серая грязь рассвета. Санжар затоптал костер, мы снова выстроились в цепочку и двинулись дальше. Возбуждение спало, сильно хотелось спать, несмотря на фокусы с пережиганием водки и выкачиванием энергии, ребята опьянели. Наша цепочка еле брела, оставляя в ноздреватом жестком снегу глубокую выбоину, словно ангелы, не касаясь ногами снега, тащили волоком здоровенное бревно.

Мне давно хотелось в туалет, но нарушить цепочку и выпасть в сторону я не могла, к тому же совсем рассвело, и скрыться за ближайшим деревом не получалось. То ли Санжар почувствовал мои муки, то ли его самого приперло, но, вдруг остановившись, он объявил: