Андрей Волос - Победитель

И все же, все же!.. В отличие от совершенной благообразности шефа, что-то в облике второго лица государства говорило о возможных изъянах души и характера. Закрадывалось смутное подозрение: не слишком ли смазлив этот человек? Умен, да! — но не хитер ли? Возможно, двуличен? Или способен на коварство и предательство?..

Плетнев смотрел, смотрел, переводя взгляд с одного на другого, — и вдруг подумал, что здешние художники лучше советских. Потому что на портретах членов советского Политбюро лица хоть и разные, а все равно как близнецы — и взгляды одинаковые, и выражения, и преданность одна… А здесь такие тонкие различия проглядывают, ого-го!

Но высказался он не о мастерстве художников, а о голубях. Странно, дескать, что в Афганистане тоже рисуют голубей. Почему эта птица призвана символизировать мир и спокойствие во всех концах света?

Симонов покачал головой.

— А кого же еще рисовать, елки-палки? — спросил он. — Ворону, что ли?

— Не знаю, — Плетнев пожал плечами. — Ну, пусть не ворону. А почему не цаплю? Почему именно голубя? Ведь довольно глупое создание. И неряшливое.

Симонов хмыкнул.

— Глупое!.. Ты про потоп слышал? Про всемирный?

— Слышал.

— Слышал, да не дослышал. Так вот, елки-палки, когда Ной мотался по морю на ковчеге, он выпускал голубя. И голубь два раза прилетал пустой, а на третий — с оливковой ветвью. Потому что вода сходила и земля была близко. Обнадежил он их. Понятно?

— Вот оно что!.. — протянул Плетнев. Ной! — это из библии, значит… где про сотворение мира и все такое. Он хотел заметить, что все бы он дослышал, если бы кто-нибудь ему что-нибудь подобное рассказывал, а также спросить, откуда сам майор такие вещи знает, — но появление статного афганского полковника прервало разговор. Симонов с полковником стали обсуждать план занятий. Пак переводил. Плетнев помалкивал. Скоро подъехал автобус, и всех попросили на солнышко.

Двенадцать курсантов построились на зеленой поляне: рослые плечистые парни лет двадцати пяти — тридцати, одетые в армейскую форму и новые ботинки типа спецназовских — на толстой подошве, тяжелые, с каменно-твердыми носками и высокой шнуровкой. Плетневу эти ботинки сразу не понравились.

— Витюш, — сказал он Паку. — Гляди-ка. Им для начала лучше бы в кеды обуваться. Как думаешь?

Пак присмотрелся и безразлично пожал плечами — мол, дело хозяйское.

— Здравствуйте, товарищи курсанты! — поздоровался Симонов.

Курсанты ответили вразнобой — должно быть, не все поняли, что это приветствие.

— Переведи, — поморщился Симонов.

Пак перевел.

Тут они гаркнули дружнее.

— Так, елки-палки, — сказал Симонов. — Сначала покажем им, что к чему. Выходи, Плетнев.

Плетнев вышел.

— Пусть попробуют вчетвером с ним сладить. Чтобы поняли, елки-палки, что может сделать один подготовленный боец.

Пак перевел озвученный план полковнику.

— Саид! Насрулло! Камол! Хафиз! Ин шурав и зан е д! [8] — скомандовал полковник, грозно топыря свои пышные усы.

Из строя выступили четверо. Стали переминаться. Этим здоровякам, похоже, было неудобно вот так запросто взять — и чохом начать валтузить безоружного.

— Ну, ну! — подбодрил Плетнев, сделав приглашающий жест руками. — Давайте, мужики! Времени нет!

Наконец один замахнулся.

Плетнев перехватил руку, резко дернул. Афганец покатился кубарем, сел и недоверчиво потряс головой, будто не понимая, что с ним такое случилось.

Трое оставшихся тут же резво бросились на него.

Первый попал на «мельницу» и улетел далеко — к самому краю поляны.

Второго он встретил в прыжке с поворотом вокруг себя, и парню достался удар ногой. Правда, Плетнев ударил в плечо, а не в голову, но и этого хватило с лихвой, чтобы он вышел из игры.

Третий от жесткой подсечки под обе ноги взлетел в воздух и всем телом грохнулся о землю. Плетнев мгновенно нанес добивающий удар каблуком в лицо. Разумеется, в полутора сантиметрах от носа нога остановилась.

Судя по тому, как бедный афганец зажмурился и втянул голову в плечи, он не верил, что дело кончится добром.

Полковник что-то сказал.

— Говорит, ты — настоящий мастер! — перевел Пак. — Устад!

— Вот видите, — наставительно сказал Симонов. — В этой беспорядочной схватке один боец противостоял четверым. И противостоял, елки-палки, довольно успешно… Теперь мы покажем вам бой двух профессионалов. Плетнев, ты будешь мальчик для битья. Становись!.. Витя, ты вторым номером. Сначала захваты покажи. Это и без перевода будет им понятно. Поехали.