Чигози Обиома - Рыбаки

Несмотря на беспорядки, которые учинял Абулу, в таком состоянии он никому никогда не вредил.

Вторая же ипостась его безумия была из разряда невероятного: состояние, в которое он входил внезапно, урывками, словно бы находясь еще в нашем мире, — ковыряясь на помойке или танцуя под неслышимую музыку, или еще что — он внезапно впадал в мир снов. Правда, и в этом состоянии он не покидал нашего мира полностью. Он пребывал в обоих — одной ногой здесь, другой — там; он словно превращался в проводника между двумя царствами, в незваного посредника. И приносил послания людям этого мира. Он вызывал дремлющих духов, раздувал крохотные огоньки до яростных пожаров и рушил жизни многих. Входил он в это состояние почти всегда по вечерам, когда гас солнечный свет. Превращаясь в Абулу Пророка, он принимался петь, хлопать в ладоши и предсказывать. Проникал, словно вор, за незапертые ворота, если за ними жили те, кому предназначалось пророчество. Чтобы сообщить о своих видениях, он мог прервать что угодно — даже похороны. Он стал пророком, пугалом, божеством, даже оракулом. Зачастую, однако, он сотрясал оба мира или перемещался между ними так, словно барьер был тонок, как девственная плева. Порой, натыкаясь на того, кому он хотел предречь будущее, он на время впадал в измененное состояние и тогда произносил пророчество. Он мог даже погнаться за автомобилем, выкрикивая на ходу прорицание, если там сидел тот, кто был ему нужен. Люди, бывало, сильно злились и ожесточались, когда он заставлял их выслушивать пророчества; порой его даже ранили. Люди вываливали ему на голову проклятия, как грязные тряпки, плакали и горестно причитали.

А ненавидели его потому, что верили, будто уста его — источник несчастий. Язык у него был — что жало скорпиона. Пророчества рождали в людях страх перед злой судьбой, ожидающей их. Сперва, конечно, никто не обращал на них внимания, но вот одно за другим они стали сбываться, убивая всякую надежду на простое стечение обстоятельств. Одним из ранних и самых известных случаев стала предсказанная Абулу жуткая автоавария, унесшая жизни целой семьи: машина свалилась в глубокую и широкую часть Оми-Алы, близ города Ово. Все случилось ровно так, как предрекал Абулу. Одному мужчине он пообещал смерть «от удовольствия» — через пару дней того вынесли вперед ногами из борделя: он умер прямо во время секса с одной из проституток. Прорицания Абулу запечатлевались в умах людей огненными буквами, вызывая глубокий страх. Они теперь считали, что предсказанного не избежать, верили, что Абулу — оракул, что он — телеграфист судьбы. Отныне, что бы он кому ни предсказывал, человек безоговорочно верил в это. А многие даже пытались предотвратить грядущее. Самым памятным стал случай, когда пятнадцатилетняя дочь владельца крупного театра в нашем городе покончила с собой. Абулу предсказал, что ее жестоко изнасилует родной сын. Глубоко потрясенная ожидающим ее мрачным будущим, она наложила на себя руки, оставив записку, в которой написала, что не хочет ждать, когда это случится.

Со временем безумец стал бичом для всех, грозой нашего города. Песню, которую он пел после пророчеств, знал чуть ли не каждый горожанин, и все страшились ее.

Если что и беспокоило окружающих сильнее, так это способность Абулу проникать в их прошлое — столь же легко, как и в будущее. Частенько он разоблачал тщеславные царства умов человеческих и срывал покровы с секретов, как с погребенных трупов. Итоги всегда приводили в ужас: однажды он увидел, как из машины выходит супружеская пара, и назвал женщину шлюхой. «Tufia! — плюясь, прокричал безумец. — Все спишь с Мэтью, другом мужа, да еще на брачном ложе? Совести у тебя нет! Бесстыжая!» А после, разрушив этот брак — жена поначалу все отрицала, но после созналась, и муж подал на развод, безумец пошел себе дальше, напрочь забыв о том, что сейчас сделал.

Несмотря ни на что, какая-то часть горожан все же любила Абулу и не хотела убивать его, ведь он и помогал тоже. В одном районе сорвалось вооруженное ограбление, потому что Абулу известил людей: ночью придут четверо «в масках и черных одеждах». Вызвали полицию, и когда грабители появились, их повязали. Примерно в то же время он раскрыл, где держат похищенную ради выкупа маленькую девочку, дочь одного государственного деятеля. Следуя точным указаниям Абулу, полицейские ночью отыскали похитителей, арестовали их и спасли заложницу. И снова безумец заслужил признательность горожан, а тот политик, говорят, завалил его фургон подарками. Он вроде бы даже хотел отправить Абулу на лечение в клинику, но горожане воспротивились: нормальный Абулу им даром не нужен. Абулу всегда избегал психиатрии. Когда он изранил себе ноги о битое стекло на месте аварии и его доставили в лечебницу, он принялся запугивать врачей и утверждать, что совершенно здоров и что его держат в неволе незаконно. Когда это не помогло, он устроил самоубийственную голодовку, отказываясь — как его ни заставляли — даже воду пить. Испугавшись, что Абулу уморит себя — к тому же он стал требовать адвоката, — его отпустили.