Ильдар Абузяров - Воз душных кошмаров

И нельзя сказать, что я ничего не предпринимаю, — перечисляет свои действия подружке Лийсе Кюллики. — В конце концов я даже по твоему совету, Лийса, отключила телефон. Но вдруг возникшая тишина так сильно напугала меня! К тому же ты ведь знаешь ночью мне снятся кошмарики. А той ночью мне приснился такой кошмар! Будто я лежу себе, а рядом со мной — о ужас! прилег Тайсто. А я пытаюсь сбросить его с постели. А он, преодолевая мое сопротивление, придвигается все ближе и ближе ко мне. Продвигается к той, что я оберегаю внутри себя, к той, что я берегу, как зеницу ока, берегу, как свою любовь. И потерять которую эта гадалка Сонники — ну ты помнишь, я тебе говорила — называет ложным страхом. А этот Тайсто все приближается и приближается, норовя прикоснуться к самому важному, что у меня есть. У нас с ним уже идет просто настоящая битва за каждый сантиметр постели. А Тайсто он оказывается вдруг вовсе не Тайсто, а кем-то вроде Суло или Пекки, и тут я просыпаюсь от ужаса…

Эти кошмары вконец измотали Кюллики. Теперь она подолгу не может заснуть. А перед глазами мелькают возможные женихи: Суло, Эса, Пекка. И в каждом из них Кюллики находит что-то очень хорошее и даже достойное, стараясь думать перед сном только о приятном. Но ночью ей опять почему-то снятся ужасные кошмарики. И только в Тайсто она ровным счетом ничего не может найти положительного — ну как ни крути. Ведь всем известно, что Тайсто — порядочный паразит.

Это очень раздражает Кюллики, а потому и сегодня, может быть от чересчур невразумительного свидания с Пеккой или от излишне нервного разговора с подружкой Лийсой Кюллики вновь снятся кошмарики. Ей снится, будто к ней ползет змейкой телефонный шнур. И вот он уже опутывает ее по рукам и ногам: не вздохнуть, не продохнуть. А потом — телефонный звонок, как истошный крик матери, вдруг потерявшей собственное дитя. Он так парализовал Кюллики, так сильно перепугал, будто она проглотила этот звонок, этот огромный ледяной ночной ком, и теперь страх сковал даже пальчики ее ног, и мурашки побежали по всему телу.

И не возникло никаких сомнений: так поздно ночью мог звонить только он, Тайсто. И первые слова, которые произнесла Кюллики в тишину, подняв телефонную трубку, были:

— Ну зачем ты мне опять позвонил, Тайсто?

— Не знаю, — ответил, помолчав, Тайсто. — Я сам не знаю, зачем я тебе позвонил, Кюллики.

— Наверное, Тайсто, — съязвила Кюллики, — нет, наверняка, Тайсто, ты опять позвонил мне, чтобы всласть помучить. Ведь так, Тайсто?

— Да, — вдруг признался Тайсто. — Я позвонил, чтобы помучить тебя. Ведь я вампир, Кюллики. И мне необходима по ночам женщина, чтобы ее мучить, — ты же это знаешь лучше других.

— Прекрати сейчас же, Тайсто! — закричала в трубку Кюллики. — С тех пор как я с тобой связалась, я перестала нормально спать! Меня замучили кошмарики! У меня бессонные ночи, и так трудно привести себя в порядок после бессонной ночи! К тому же эти синяки и трещинки, я часами не могу их закрасить по утрам. Не могу со спокойной душой идти на свидания.

— Вот это новость, Кюллики! У тебя есть женихи? — с нарочитой радостью завопил в трубку Тайсто. — И с каких это пор?

— Да, Тайсто, у меня есть женихи. И, представь себе, они у меня всегда были. И даже очень хорошие и состоятельные женихи.

— Кто, кто они, Кюллики?

— Представь себе, Тайсто, это культовый журналист Эса, аппетитный булочник Пекка и даже милейший банкир Суло. Так что, Тайсто, можешь больше не беспокоиться. И перестань мне, пожалуйста, звонить по ночам!

— Ну это же полный бред! — засмеялся в трубку Тайсто. — Как могли тебе понравиться эти нелюди? Этот доходяга Эса, этот сноб Суло, а уж тем более глупый увалень Пекка! — И Тайсто как пошел, что называется, передразнивать эстетские манеры Суло, и интеллектуальный тон Эсы, и флегматичные потуги булочника Пекки!..

Столь недостойные речи Тайсто, сначала только позабавившие, к концу очень рассмешили Кюллики. Ведь самым смешным ей казался Тайсто, который обвинял Пекку в его трудолюбии, Суло — в хороших доходах и возможности вырасти по службе, а Эсу — в чрезмерной интеллектуальности и изощренном уме. В общем, всех Тайсто мог раскритиковать ни за что.

— Тайсто! — вдруг прервала Тайсто Кюллики, хотя от Лийсы не раз слышала: ни в коем случае нельзя так поступать. — Тайсто, это, правда, так забавно, то, что ты сейчас говоришь! Особенно если учесть, что ты ничего не нашел хорошего в хороших людях, которые нашли это в тебе — полном мерзавце. У тебя, Тайсто, просто талант ставить все с ног на голову в этом мире.