Ирина Маленко - Совьетика

Через две недели Алина сообщила нам, что до Кореи осталось три дня пути….

****

Стояло начало апреля.

Свежим весенним вечером наш корабль вошел в порт Вонсан.

Моряки веселой гурьбой спускались в шлюпки, спеша на берег: мы опять остановились на рейде. Каждый из них попрощался со мной лично. Но сама я не спешила к выходу: Алина велела мне ждать, когда в порт за Ойшином приедет «скорая». Он был еще очень слаб, хотя и порывался вставать. Незадолго до прибытия в Вонсан Алина дала ему снотворного, и теперь Ойшин спал как ребенок.

А меня вызвал к себе старпом – тот самый , что тоже говорил по-русски. Товарищ Пак. Сказал, что у него есть для меня новости, не уточняя, хорошие или плохие.

Я вошла в кают-компанию, не зная, чего от него ожидать.

– А, товарищ Калашникова! – приветствовал он меня на хорошем русском языке, – С возвращением Вас и с победой! Вы теперь на особом счету. Ваш нареченный ждет Вас, бедолага, все глаза проглядел….

Ну кто только учит их всем этим вещам на русском языке?!

– Он здесь, он в порту. Приехал специально, чтобы с Вами попрощаться.

– Попрощаться?

Значит, Ри Ран уже все знает? Хорошо же работает их разведка!

Я так устала, что не могла даже удивиться. Что же, может, это и к лучшему. Не придется ему ничего объяснять….

– Да, на несколько месяцев. Служебная командировка. Просто чудо, что Вы успели его застать. Командование разрешило ему сюда приехать. На свадьбу-то пригласите?

– А что, она уже назначена?- перепугалась я. Ведь Ри Ран еще не знает о моем позорном поведении! – И разрешение уже есть?

– Есть, есть, не сомневайтесь! А назначать дату – это уж ваше с ним дело.

Я почувствовала, что вот-вот упаду .

– Эх, какой мужик товарищ Сон! Орел,- мне показалось, что в голосе товарища Пака звучит легкая зависть. Наверняка показалось. Корейцы никому не завидуют. Да и чему тут завидовать – корейским женщинам я и в подметки не гожусь! Во всех отношениях.

Мне было стыдно – так стыдно, что хоть бросайся за борт.

Не успела я даже переварить все услышанное в мыслях и продумать, как мне теперь говорить с Ри Раном, когда он не вошел – буквально влетел в кают-компанию будто на крыльях.

Ри Ран совсем не изменился за прошедшие два года, только немного похудел. Антрацитные глаза его сверкали. Чеканный профиль… Он очень напоминал корейца с плаката – того, что бьет стволом своего ружья длинноносого американского солдата с ракетами в руках. Может быть, этот плакат рисовали с него? Военная форма была ему ужасно к лицу.

Мое сердце забилось при виде него. Радостно забилось, как раньше.

Только вот какими глазами мне теперь смотреть на него?…

– Женя, тонь-му , как здорово, что ты наконец здесь! И как жаль, что мне надо уезжать… Но я вернусь -- как только закончу свою миссию, и тогда…

– Ри Ран… Ты знаешь, что мой товарищ серьезно болен, и что я решила привезти его с собой в Корею…

– Знаю. Молодец! Правильно решила. За это тебя и люблю. Товарища бросать в беде – последнее дело! Тем более такого. Лечи его, выхаживай сколько потребуется. Врачи у нас хорошие. Мертвого на ноги поставят, если он нужен революции. А такие, как твой товарищ, ей нужны. И наш товарищ Ким Ир Сен всегда говорил: «Цветок революции не должен вянуть».

Что я могла ему сказать на это? Железная революционная логика…

Мне было стыдно, стыдно до глубины души. Как и подобает корейцу, Ри Ран был очень чувствителен к настроениям других людей и словно невидимой антенной ощутил мое состояние. Это у корейцев называется «нунчи ». От них ничего не скроешь, да я и не хотела ничего скрывать.

– Ри Ран, я…

– Не надо ничего говорить, Женя. Если ты сейчас что-то скажешь, это все будет не то, понимаешь? Тебе самой тоже надо хорошо отдохнуть. На немножко отключить связь. У тебя просто крыша едет. Я вижу. Ты очень устала. Ты и твой товарищ помогли предотвратить страшное злодеяние империализма против дружеского народа. И это главное. Горжусь тобой. А у нас с тобой все будет как надо, вот увидишь. Не переживай.

«А как надо?”- подумала я.

– Ты думаешь?- механически спросила я, ощущая, как действительно неимоверно я устала.

– Уверен,- ответил он совсем как Шурик из фильма. (Неужели он смотрел «Ивана Васильевича…»?) – Такие женщины, как ты, Женя, на дороге не валяются.

Я чуть не фыркнула вслух, и мне сразу полегчало.

– Ты так считаешь? Спасибо!

– Понимаешь, нас, может быть, и мало, но мы совершенно однозначно – в тельняшках. И именно поэтому победа в конечном итоге будет за нами!