Ирина Маленко - Совьетика

Things have derailed когда к Аните приехал на 5 дней ее бойфренд из Голландии. Она попросила меня на это время «куда-нибудь съехать» из комнаты… «У тебя же так много здесь друзей!» – был ее аргумент. Друзей?! Ни одного из них, естественно, я о таком попросить не могла. Кроме Конора. У него было 3 спальни в доме, жил он один и обращался со мной ровно, по-дружески, плюс я обещала не отвлекать его от компьютера. «Я буду только ходить отсюда на работу и после работы – сразу спать – и все.»

Благие намерения… Конору и самому не хотелось, чтобы я просто сразу шла спать после работы. Ему хотелось оторваться от компьютера и поболтать!

Одно за другим, бутылочка красного вина… пара ирландских песен (он обожал петь «Only our rivers run free ”и делал это, несмотря на весьма небольшой голос, очень музыкально и задушевно)… как-то ненароком речь зашла о Голландии, и я, не стесняясь особенно в выражениях, высказала ему, что я о ней думаю, и почему мне так захотелось уехать оттуда именно в Ирландию. Но, как известно, «opposites attract ”, и Конор до хрипоты принялся доказывать мне, почему Голландия, по его мнению, прогрессивнее – потому что там в таком случае, какой приключился с ним в молодости, можно бы было сделать его подружке аборт! Естественно, его аргументы были безрезультатны.

– Штаны свои тебе надо было держать застегнутыми, а не аборты делать!- разозлилась я. I can be pretty bad tempered if а conversation comes close to some sensitive subjects . – Не думаю, что твоя бывшая жена в 16 лет сама на тебя бросилась!

Он покраснел и с жаром принялся мне доказывать почему-то, как важно быть раскрепощенным в этой области. Ну, сейчас, Конор, я сделаю из тебя отбивную!

– О да? – насмешливо протянула я. – Есть вещи, которые мне просто совершенно не нравятся, хотя ваши раскрепощенные «гламурные» журнальчики уверяют, что все женщины ну обязаны быть от них без ума. И никто не заставит меня поверить, что я ненормальная только потому, что мне не нравится то, что так настойчиво «рекомендует» какой-то там идиотский журнал!

– А давай попробуем? – неожиданно предложил он. – Спорим, что ты просто еще не встретила человека, умеющего …. гм…

От такой наглости я просто онемела. А потом разозлилась до чертиков. Он что, надеется, что я сейчас в ужасе убегу от него, на ходу открещиваясь? На это и рассчитывает?

– А давай. Тоже мне, эксперт нашелся!

И вот так и произошло то, чего не должно было произойти…

– Ну, и как тебе? – спрашивал Конор каждые пять минут.

– Да так себе. Ничего такого особенного, – честно отвечала я.- Лучше бы не надо, а? Зря стараешься, ей-богу.

– Как же так? – искренне удивлялся он, словно была задета его профессиональная гордость. А я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Мне было ужасно щекотно. – А если вот так?…

– Да все так же….Слушай, скоро это уже кончится?

Надо сказать, что Конор был мне не противен – иначе бы я, наверно, действительно убежала, открещиваясь. И что хотя я осталась при своем мнении на данную конкретную тему, несмотря на все его старания, мое отношение к нему после этого несколько изменилось – я была не против того, чтобы наши отношения оставались такими, как есть, и не видела причин для него быть против этого. В конце концов, разве не он сам постоянно повторял, что не хочет себя ни с кем связывать?

Я совершенно отчетливо понимала, что в моем положении я не имею права на к чему-то обязывающие – то есть, полноценные – отношения с каким бы то ни было мужчиной. Это было бы с моей стороны верхом эгоизма – прежде всего, по отношению к Лизе. Не говоря уже о том, что я была эмоционально на такие отношения на данном этапе своей жизни не способна. Мне просто хотелось,чтобы был – и главное, не под одной со мной крышей!- человек, с которым можно быть самой собой: время от времени говорить обо всем и иногда быть немного близкой.

Однако Конор то ли не понимал этого, то ли сам запаниковал: у него начались навязчивые идеи, что я хочу с ним отношений именно серьезных. Я слушала сущий бред, который он нес – и не переставала удивляться: то ли он самому себе выдавал желаемое за действительное, то ли он таким образом обычно самоутверждался в собственных глазах: сначала «пририучив» женщин навязываемой им помощью (и всем остальным), а потом, когда они действительно захотят чего-то большего (а чего греха таить, мы, женщины, к мужчине легко привыкаем!…), гордо их отвергать. А я дала ему понять, что меня устраивает все, как было – и сорвала этим его проработанный до деталей маленький план по достижению состояния нирваны за счет очередного унижения еще одной жертвы… И вот он пытался убедить – причем не столько себя, сколько меня!- что я на самом-то деле, конечно же, хотела бы более серьезных с ним отношений, да только боюсь в этом честно признаться!