Чингиз Айтматов - Когда падают горы (Вечная невеста)

— Слушай, Кумаш, — раздраженно сказал Арсен Саманчин, — ну что там такое срочное приключилось? Я в дороге, я же тебе говорил. Вот вернусь, тогда и обсудим…

— Я понимаю, Арсен, но мне хотелось бы, чтобы ты знал — по поводу твоего выступления на конференции, на медиа-форуме, помнишь?..

— Помню, конечно.

— …Так вот, группа религиозных деятелей наших, местных — и мусульмане, и христиане, и даже баптисты либеральные — написала открытое письмо. Говорил я тебе, ты всегда слишком уж закручиваешь гайки.

— Ну и что же так взволновало этих богословов? Чего это они так побратались? В другое время руки друг другу не подают…

— А то, что ты во всеуслышание, публично покусился на существование Бога, самого Всевышнего поставил, как сказано в письме, в зависимость от своего “Слова”.

— То есть как это? Что это значит? Какой же он Всевышний, если он зависит от моего слова? Чепуху солят в бочке.

— Не прикидывайся, Арсен. Ты знал, на что идешь. А теперь они требуют, чтобы ты покаялся и публично признал свою позицию не просто заблуждением, а умышленным искажением истины.

— Стой-стой, какую позицию?

— А ты помнишь свое выступление на медиа-форуме в Алматы?

— Ну, если подумать… Ведь когда это было, еще в мае.

— Верно, с двадцать пятого по двадцать седьмое.

— Так, и что дальше?

— А вот послушай, я тебе сейчас прочитаю суть их претензий.

— Ну, давай.

— А телефон у тебя не сядет?

— Не беспокойся, у меня подзарядка с собой.

— Тогда читаю: “Таким образом, достигнув в результате совместного обсуждения единого мнения, мы, представители региональных центров мировых вероучений, высказываем наше осуждение и возмущение тем богохульством, которое допустил известный журналист Арсен Саманчин на конференции "Медиа-форум Евразии", сославшись и процитировав варварский, якобы философский текст «Слова» кочевого номадского периода истории, что по сути более опасно, чем даже атеизм”. Ты слышишь?

— Да, слышу, слышу.

— Ну вот, а дальше — твой текст. Кстати, ты помнишь, что все выступления на конференции транслировались по телевидению? Я тебе сейчас прочту, потерпи, вот что было сказано тобой, и это приводится в их письме. “Возможно, у меня при этом проявится свой подход, свое понимание поистине глобального значения современных СМИ. Поэтому я позволю себе напомнить не только злободневную повседневную значимость и ответственность формирующихся информационных пространств эпохи, но и прибегнуть к древним метафорам в постижении исконного понимания универсальности слова как такового, понимания, унаследованного от кочевых философов давно минувших времен. В частности, приведу емкое изречение из казахско-киргизской поэзии еще номадской эпохи, высказанное задолго до догматов господствующих мировых религий. В переводе это звучит так: "Слово выпасает Бога на небесах, Слово доит молоко Вселенной и кормит нас тем молоком из рода в род, из века в век. И потому вне Слова, за пределами Слова нет ни Бога, ни Вселенной, и нет в мире силы, превосходящей силу Слова, и нет в мире пламени, превосходящего жаром пламя и мощь Слова". Эта универсальная максима была выработана тогдашними кочевыми философами, тогдашними акынами-импровизаторами, обозревавшими мир из седла”.

— Ну и что здесь не устраивает наших мулл и попов?

— А вот что: как, мол, можно выносить такое вызывающее, как они единодушно считают, богоотрицание на публику, вещать о нем по телевидению?! Ты понял?

— Да. Честно говоря, я не ожидал такой реакции с их стороны. Думал, они мыслят шире. Однако это ничуть не поколебало моей убежденности по сути.

— Хорошо, а нам как поступить прикажешь?

— Как сочтете нужным.

— Ясное дело. Так вот учти, Арсен, — почему я тебе и звоню, несмотря на то, что ты в пути, — мы немедленно поддержим наше духовенство и это письмо дадим на первой полосе. Пойми, мы с тобой еще с перестройки рука об руку, но если мы сейчас этого не сделаем, наша газета окажется без финансовой иглы. Нам уже не то что намекнули, а дали понять это почти в открытую. А кто наш “накольщик”, ты сам знаешь.

— Как не знать. Он “накольщик” не только у вас, скоро вся культура будет сидеть на его финигле. И все будет в его руках — и нажива, и повеление.

— Значит, ты не будешь в обиде на нас?

— Нисколько. Действуй. А я буду отстаивать свою позицию. Для истины найдутся свои поля.

— Ну, о'кей! Только ты пойми, Арсен, я не от хорошей жизни… У тебя ведь и до этого была статья, которая очень не понравилась “накольщикам”.