— Я буду молчать как рыба.
— Все, товарищи. — Капитан Жуков поднялся. — Главное мы теперь знаем. Из школы будем расходиться по одному: сначала школьники, за ними — взрослые.
Я поднял руку.
— Вопрос можно? Экскурсия на чемоданную фабрику с этим… ну, тем, что завтра… как-нибудь связана?
— Постой-ка. — Капитан Жуков нахмурил брови. — Я разве не говорил? Это одна из основных частей всей завтрашней операции. Экскурсия отвлечет их внимание, а дальше…— Он замер на половине фразы и пристально посмотрел на меня. — Это уже моя забота, что будет дальше. И вообще, Филиппов, что-то ты под вечер разговорился.
Первое, что я увидел на чемоданной фабрике, — это фуражку дяди Пети Кузьмина, нашего соседа по квартире. Он стоял в проходной на вахте, загораживая шинелью вход. Лицо его было строгое, а шинель застегнута на все пуговицы. Меня он, кажется, не узнал.
— Экскурсия, говорите? Сейчас разберемся, какая у вас экскурсия.
Он сунул руку в окошко своей каморки и вынул телефонную трубку.
— Софья Павловна, это вахта. Кузьмин говорит. Соедините меня с режимом. Егор Петрович? Здравия желаем, Егор Петрович, это Кузьмин говорит, с вахты. Экскурсия тут у меня, школьники. Бумага есть. Печать тоже. Почему не пускаю? Дак бумажку ж можно того — подделать. Школьники же, хулиганье — запросто печать из резинки бахнут. Одни? Почему одни. Длинный с ними такой, в очках, говорит, что ихний директор. Значит, пускать? Ну так я пускаю.
— Так. — Дядя Петя обвел нас суровым взглядом. — Почему не по росту? Всем выстроиться по росту. И руки из карманов убрать. — Он накинул на нос очки и стал изучать список. — По списку двадцать пять человек, а в наличии…— Он пальцем пересчитал наши головы. Когда он дошел до меня, что-то в его глазах такое блеснуло, а может, это мне показалось.
— Кто старший? — сказал он пряча в карман бумажку. — Пусть пройдет в эту комнату на инструктаж. У нас особое производство, это вам не какой-нибудь щетинно-щеточный комбинат имени товарища Столярова. Грохнет на голову чемодан, тогда узнаете, где раки зимуют. И вас, который директор, попрошу тоже.
Мы с Василием Васильевичем миновали вертушку вахты и прошли за обитую дермантином дверь. На двери висела табличка «Инструкторская». В комнате никого не было. На стенах
— графики и плакаты; на одном, который висел ближе других, был нарисован лежащий на полу человек и склонившаяся над ним санитарка. Сверху было написано: «Оказание первой помощи при падении со стеллажа чемодана». Я изучил все двадцать четыре пункта инструкции и, когда дошел до последнего — вызывайте скорую помощь по телефону 03, — раздался щелчок замка и знакомый голос сказал:
— Цех э15. Это из проходной — налево. Там вас будут ждать мои люди.
Я обернулся. Перед нами стояла бабка с ведром и веником. Она плюхнула из ведра воды, примерилась и веником хлестнула по луже.
— Они сорют, а я корячься за шестьдесят рублей.
Из-под синего бабкиного халата вылезали стоптанные рыжие башмаки. Я все понял, а бабка продолжала брюзжать голосом капитана Жукова:
— Ишь, застряли как мертвые. Ваши давно в обивочную ушедши, лекцию про чемоданы слушают. Пошли, пошли, нечего тут топтаться, мне еще семь цехов подметать.
Мы с Василием Васильевичем пустились догонять наших, но свернули не направо, к обивочной, а налево — к цеху э15, где нас должны были ждать.
У цеха никого не было. На запертых железных воротах под большой цифрой «15» мелом было написано: «Не входить! Опасно для жизни! Идет загрузка сырья» — и нарисован череп с перекрещенными костями.
Василий Васильевич посмотрел на меня, я — на Василия Васильевича, и мы оба пожали плечами. В том смысле — ну, мол, прибыли, а что дальше?
А дальше послышался долгий жалобный стон, который тут же сменился коротким веселым скрипом.
Стонала электрическая тележка, а скрипели наваленные на нее горой чемоданы. И управлял всем этим хозяйством человек с глухарем на шляпе.
— Быстро прячьтесь по чемоданам, — сказал Лодыгин, затормозив. — Приказ товарища капитана.
Я хотел узнать, зачем прятаться, но увидел, что Василий Васильевич уже захлопнул над собой крышку, а Лодыгин защелкивает на его чемодане замок.
Тогда я выбрал себе чемодан по росту, забрался в него, и мы отправились в трясущейся темноте туда не знаю куда.
Лодыгин, не останавливая тележку, вышиб запертую железную дверь и отлепил от номера цеха уже не нужную теперь единицу.
В пятом цехе было темно, лишь в глубине, подкрашенные папиросными огоньками, ворочались над гигантским чаном лопасти перерабатывающей мельницы.
Читать дальше