Так сложилось, что уже с 1992 года, почти девятнадцать лет, а значит, полжизни (ужас!), я работаю одновременно журналисткой и писательницей. Пройдя обучение и стажерскую практику в редакциях нескольких журналов и ежедневных газет, я с 1999 года журналистка на вольных хлебах — и чего только не делала: писала публицистические статьи, опять-таки в амплуа фрилансера, вела колонку, сочиняла эссе, печатала репортажи. Теперь я стала составлять план на неделю, чтобы обслужить всех моих постоянных заказчиков. Но если журналистика основана на соблюдении законов ремесла, публицистические статьи, по большей части не слишком длинные, строятся на одних лишь фактах и лишены вымысла, то сочинение романов — совершенно иная вселенная. Творчество куда более чувственно, куда более эмоционально, неопределенно, полнокровно. Это значительно более «индивидуальный» род деятельности.
И по временам очень увлекательный.
Есть такая шутка: что писатель умеет в среду, к четвергу забудет. Речь здесь идет о ненадежности музы (иногда говорят также о «flow», «непрерывном потоке письма»), которую испытали на себе даже самые опытные писатели. Иногда ты пишешь как сумасшедший, не в силах оторваться, интуиция безошибочно подсказывает тебе нужный сюжетный ход, диалоги, образы, картины одна за другой появляются на страницах. Героев видишь абсолютно ясно, они у тебя перед глазами, будто сидят с тобой рядом за обеденным столом, они превращаются в реальных людей. Они живые. Твоя собственная душа пребывает в радостном возбуждении, преисполняется храбрости, внутренний цензор («Кто это будет читать?») умолкает. Ты уходишь с головой в создание вымышленного мира и забываешь о близких, о невыглаженном белье и о заголовках газет. Это похоже на опьянение. Как будто кто-то внутри тебя диктует следующую строчку, ты летишь, как на крыльях, ты совершенно свободен. Я орудие чьей-то воли или я сам творец?
Не важно, не думать, писать!
В остальные двадцать пять дней месяца этот поток оскудевает, превращаясь в крохотный ручеек. «Ну, напиши что-нибудь приятное. Веселое. Вроде вон того бестселлера на полке. И не забудь о женском вопросе». Слишком долго и мучительно обдумываешь. Как это мешает! И тут в сознание и, самое главное, в чувства вторгается реальная жизнь.
Разумом я пишу на треть, все остальное составляют чувства. Но куда деться с несчастной любовью, если я как раз пишу веселую сцену? Как быть с повседневными заботами, если надо придумывать хеппи-энд? А банковский счет, а пустой холодильник, — может быть, стоит написать второсортный роман о вампирах вместо «сложной» истории? («Нет, — огрызается талант, — тебе этого не суметь, ты можешь писать только искренне, следуя зову собственной души. Если уступишь, я уйду навсегда».)
Фразами, которые еще вчера будто сами собой ложились на бумагу, опережая мои бегающие по клавиатуре пальцы, сегодня приходится овладевать в тяжкой борьбе. В такие дни проявляется совершенно неромантичная сторона писательской работы. Тогда рекомендуется перекопать сад, выполоть сорняки, вырвать с корнем плевелы. И каким-то образом изгнать эти мысли, мешающие писать. Иногда, чтобы залучить вдохновение, достаточно сходить в еврейское или португальское кафе по соседству. До сих пор замыслы всех романов или решение тех или иных сюжетных линий приходили ко мне именно в кафе. К тому же в кафе ко мне возвращается уверенность, что меня рано или поздно посетит вдохновение и что пока мне придется завлекать его ремеслом и дисциплиной.
Вы добились славы и успеха как автор книг по эротике под псевдонимом Анна Вест. «Музыка лунного света» — роман совершенно иного типа. Как вы решили его написать?
«Музыка лунного света» — мой «четырехсполовинный» роман (половинка — это шестидесятистраничная детективная повесть, остальные три — детектив, триллер в жанре «сайенс-фикшн» и роман о сумеречных сторонах красоты), и он значит для меня больше, чем прочие. На протяжении последних четырнадцати лет, со дня появления на свет Анны Вест, было не так-то легко вопреки обстоятельствам писать и беллетристику, просто потому, что между повседневными хлопотами и очередной популярной книгой Анны Вест не найти время, чтобы придумать большую историю. И еще: не хватало жизненных впечатлений, самой «материи», «вещества» жизни, чтобы придать этой книге нужный вес и глубину. Может быть, мне просто надо было стать старше? Самой почувствовать, каково это — заново начать «с нуля»? Обрести собственное «я»?
Читать дальше