Андрей Степанов - Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

Коля Убей Мозги эмигрировал в Англию. Теперь он занимает место доцента антропологии в одном из известнейших британских университетов, и зовут его доктор Николас Юм. Ходят слухи, что он подружился с профессором Прайсом и ученые собираются даже издать совместную книгу – «Диалоги на теннисном корте».

Азефушка Прудоморев полностью перенес свою деятельность в социальные сети: теперь он день и ночь агитирует за прекращение употребления в пищу иерусалимского артишока и призывает власти осуществить перформанс «Тесновато» в одной из соседних стран.

У Вали с Галей родился мальчик, которого назвали Борей. Говорят, что ребенок обладает необыкновенными способностями и уже в два года запросто отличает Шишкина от Куинджи.

Члены Союза художников вернулись к мирной жизни. Геннадия Андреича все-таки уговорили остаться в председателях еще на один срок, а Илья Ильич Пухов создал картину, на которой танки форсируют реку Спичку, а также нарисовал такой ядовитый шарж на Шаманова-Великанова, что тот чуть не закопал шутника в землю.

Господин Господин пережил уже трех губернаторов и по-прежнему занимает должность министра культуры Прыжовского края. Во всем, что касается искусства, он твердо стоит за сохранение и преумножение классического наследия. Господин министр приватизировал Правительственную дачу, и Тимофей Иванов служит у него дворецким.

Малаша не поехала к «Призракам Маркса», а вместо этого целых два года выхаживала Беду в доме у Силыча. После всего пережитого Боря стал слегка блаженным: отказывался выходить из бани, почти не разговаривал и спал по двадцать часов в сутки.

Только по прошествии двух лет, когда здоровье Мухина значительно поправилось, Малаше удалось уговорить его вернуться в Москву. Холодным сентябрьским утром, как раз в тот день, когда пошел первый снег, они вызвали такси и отправились в аэропорт. Силыч поехал с ними за компанию, пожелав проводить друзей до самого самолета.

Глядя в окно на убегающий в прошлое Прыжовск, Беда отчетливо понимал, что нашествие художников не изменило его облик. Город остался прежним: черные, словно обуглившиеся после пожара, деревянные дома с резными наличниками, хрущевки и панельки, тротуары с трещинами, плиты, трава между плитами, жалкий кустарник, грубо размалеванные граффитчиками бетонные заборы, река с глинистыми берегами, серое небо, ржавые балконы, решетки на первых этажах, трубы вдоль улиц, магазины «24 часа» и «Полушка», салоны красоты и мебели, китайские куртки, взгляды исподлобья.

– Грустно у нас в России, – пожаловался Мухин, обернувшись к Силычу.

– Зато иногда интересно бывает, – улыбнулся целитель.

– А вам бы все сопли жевать, – подвела итог Малаша.

Александр Бренер. «Доллар». 1997. Перформанс в Городском музее Амстердама. Акриловая краска, картина Казимира Малевича «Белый супрематистский крест» (1920-е). 88 × 68,5 см. © AFP / Eastnews

– Ну что бы с ней сделать такое, а? Может, помолиться? Встать на колени прямо тут – и помолиться. «Винсент, Господи, Винсент!» Нет, было уже. …А может, губы накрасить и всю картину зацеловать? Ладно, не всю, конечно. Сколько успею. Или вот что: нарисую-ка я ей на лбу подсолнух. Красным фломастером, ярко, сочно. Хорошая мысль!

Пьеро Мандзони. «Говно художника». 1961. Консервная банка, фекалии. Продажи: аукцион «Сотбис» (2007) – € 124 000; аукцион «Кристис» (2015) – £ 182 000. © Bridgeman images / FOTODOM.RU

Вершиной его карьеры стала выставка 2005 года, идея которой, как утверждали злобные зоилы, была украдена у великого Пьеро Мандзони. Называлась она так: «Полное собрание выделений художника за 2004 год».

Марсель Дюшан. «Фонтан». 1917. Перевернутый фаянсовый писсуар. 36 × 48 × 61 см. Копия (одна из восьми копий 1964 г., созданная Артуро Шварцем на основе фотографии утраченного оригинала). Продажи: аукцион «Сотбис» (1999) – $ 1 700 000 (одна из восьми копий Шварца). © Bridgeman images / FOTODOM.RU

…оросить шампанским точную копию писсуара Марселя Дюшана.

Джексон Поллок в своей студии. Лонг-Айленд, Нью-Йорк. 1950. © Diomedia.com / Entertainment pictures