Самид Агаев - Седьмой Совершенный

Тяжело вздохнув, Имран поднял голову и увидел бербера, глядящего на него с крепостной стены.

— Мир тебе, уважаемый! — крикнул Имран.

— И тебе мир, ходжа. Давно ли из Мекки?

Имран замялся и пробормотал что-то невразумительное.

— Я тоже там был лет пять назад, — сказал бербер.

— Послушай, уважаемый, — спросил Имран, — а не знаешь ли ты некоего Абу Абдаллаха?

— Знаю, — удивился Абу Абдаллах, — на что он тебе?

— У меня к нему дельце пустяковое, поручение.

— Можешь сказать мне. Я передам.

Имран вновь вздохнул и сказал:

— Приятель, это было бы лучше всего, но я должен сказать ему лично.

На шум из ворот вышел охранник, но увидев с кем разговаривает Имран, повернул обратно.

— Эй, — окликнул охранника Абу Абдаллах, — пропусти этого человека!

Может быть, я завтра зайду? — с надеждой спросил Имран, но стражник уже открыл дверь в воротах и наш герой, едва передвигая ноги, вошел в крепость.

В сопровождении начальника стражи, Имран прошел под сводами арочной галереи и оказался во внутреннем дворе.

— Оружие есть? — спросил Рахман.

— Нет, — ответил Имран.

Рахман привел его в небольшой зал со сводчатым потолком, с лавками вдоль стен, покрытыми циновками. На стуле с высокой спинкой сидел человек, который разговаривал с Имраном с крепостной стены. Имран понял, что перед ним тот, кого он ищет.

— Ты Абу Абдаллах? — спросил Имран на всякий случай.

— Я Абу Абдаллах, — с улыбкой ответил генерал. — Что привело тебя ко мне?

— Я могу сказать тебе это наедине.

Генерал посмотрел на Рахмана и сказал:

— Оставь нас.

Имран проводил взглядом начальника стражи.

— Сколько предосторожностей, — усмехнулся Абу Абдаллах, — наверное, сообщение очень важное?

— Меня просили передать, что тот, кто тебя послал, находится в Сиджильмасе и ждет, когда ты явишься за ним.

— Тот, кто меня послал? — озабоченно спросил генерал, — Куда послал?

Но в следующий миг глаза его сузились от догадки.

— Эй, ходжа, правильно ли я тебя понял?

— Я не знаю, как ты меня понял, — честно ответил Имран.

— Назови имена? — потребовал Абу Абдаллах.

— Меня зовут Имран, того, кто меня послал, зовут Ибрахим, и если я не ошибаюсь, того, кто тебя послал, называют Седьмой Совершенный. Разве не он послал всех вас добыть для него власть?

Генерал внимательно посмотрел на Имрана и произнес:

— А ты умнее, чем кажешься на первый взгляд. Но не говори больше нигде и никогда подобного, ибо это упрощенный и дерзкий взгляд на то, что я делаю для махди. Мною движет в первую очередь любовь к людям. Махди — это справедливость. Но в любом случае прими мою благодарность. Какой награды ты хочешь?

Имран развел руками.

— Клянусь, никакой. Позволь мне вернуться домой.

Имран затаил дыхание, все оказалось значительно проще, чем он себе воображал, но Абу Абдаллах сказал:

— Я вижу — ты устал с дороги. Ступай, отдохни. Потом ты расскажешь мне некоторые подробности и сможешь вернуться домой. Кстати, ты даже не сказал, принадлежишь ли ты к ас-сабийа?

— Я не посвящен, — ответил Имран, врать не имело смысла.

— Хорошо.

Абу Абдаллах вызвал Рахмана и распорядился отвести гостя в покои для отдыха. Имран поднялся, готовый следовать за начальником стражи.

— Да, и еще, — добавил даи, — дай ему другую одежду, а эту пусть выстирают. Идите.

Оставшись один, он лег на лавку, накрывшись плащем, и закрыл глаза. Хорошо было бы немного поспать. Абу Абдаллах почти не спал этой ночью, принимая донесения лазутчиков, а сегодня ночью он ждал к себе вождей племени Котама. Абу Абдаллах улыбнулся: после того, как берберы под его предводительством взяли Милу, нанеся поражение эмиру Абдаллаху II, вожди сами стали ездить к нему, а раньше было наоборот. Пять лет ему понадобилось после того, как он встретившись в Мекке с паломниками, пришел в их страну, чтобы направить их ненависть к арабам в нужном направлении. Пять лет он возделывал их умы. Не все поверили в него, некоторых пришлось убрать, да простит Аллах ему эти прегрешения! Всевышнему известно ради чего были совершены эти убийства. Но Абу Абдаллаха помнил, как при посвящении один худжжат сказал ему, что многое простится тому, кто приближает приход махди. Абу Абдаллах вновь улыбнулся, вспомнив худжжата, он подумал о том, что так и не поднялся ни на одну ступень иерархической лестницы ас-сабийа, оставшись миссионером низшего звена. Мысли Абу вернулись к сегодняшнему гонцу, принесшему весть об учителе. Странный человек, он рассмешил его утром своим поведением. Но почему он не требовал сразу встречи с ним, неся такое важное известие? Он ведет себя, как простолюдин, но одежда на нем более высокого звания. В его простоватой речи Абу Абдаллах почувствовал какое-то неожиданно глубокое знание, отблеск некой истины, истины опасной, как лезвие меча.