Самид Агаев - Седьмой Совершенный

Соляное озеро, куда был отправлен Имран, находилось в двух днях пути от Медины. Три стороны его были закрыты, лишенными растительности горами, а одна выходила на почтовый тракт, куда выносили и складывали на обочине, мешки с добытой солью. Работали на озере каторжники; отъявленные воры, мошенники, убийцы и прочие негодяи всех мастей. Надсмотрщики и охрана была из рабов, свободных на озере не было. Работа была несложная, пласты соли откалывались от поверхности озера, дробились, перемалывались на каменных жерновах, просеивались на крупноячеистом сите и засыпались в мешки.

Через несколько дней руки у Имрана потрескались и стали кровоточить. Его напарник показал ему свои руки, покрытые коростой и сказал:

— Это поначалу, потом привыкнешь и будет как у меня.

Имран с отвращением поглядел на руки каторжника и спросил:

— Побеги отсюда бывали?

— Бывали, — хмыкнул сосед, — на тот свет, накладывай.

Имран загрузил носилки и они направились к мельнице.

— А если без шуток, — продолжал напарник, — хотя какие могут быть шутки Последний удачный побег отсюда был совершен пятьдесят лет назад. Бежал Худайар — король разбойников. Его свита прибыла сюда под видом бакалейщиков, — торговцев солью.

— Хорошая мысль, — сказал Имран.

— Сказали, что хотят купить весь запас соли. В это время Худайар забрался в мешок с солью, его погрузили в арбу и он был таков. Правда говорят, что после этого он облез, но мне думается, что лучше жить на свободе без кожи, чем подыхать здесь.

— Это верно, — согласился Имран, — Ты давно здесь?

— Пять лет.

— За что?

— Шалили мы с ребятами на болотах. А ты?

Драка вышла в дервишеской ханаке, сознание потерял, а очнулся в тюрьме.

— Врешь ты все, — усмехнулся напарник, — болтают, что ты пророк.

— Кто болтает?

— Да все, ты что не видишь, как они на тебя смотрят?

Имран оглянулся и действительно заметил множество глаз устремленных на него.

— Я не пророк, — сказал Имран, — я махди, я тот которого ждут, я пришел спасти вас.

Каторжник ухмыльнулся и спросил:

— А что же ты себя не спасешь для начала?

— У меня в этом нет необходимости, — ответил Имран, — я могу оказаться в любое время, в любом месте. Не веришь, вон посмотри я сижу на вершине и машу тебе.

В словах Имрана была такая уверенность, что каторжник засмеявшийся было, замолчал, против воли поднял голову, и посмотрел на ближайшую гору.

В белесом воздухе четко выделялась сторожевая будка, серо-фиолетовые валуны, застывшая грива вулканической лавы. Но никакого человека наверху не было. Каторжник открыл рот, чтобы отпустить какую-то колкость, но тут ему действительно померещилась какая-то фигура на вершине. Он потер глаза, но то ли от напряжения, то ли от того, что пласты нагретого воздуха создавали такой эффект, но фигура не исчезала. Каторжник перевел взгляд на Имрана и невольно дотронулся до него.

— Что? — спросил Имран.

— Но ты же здесь, — уточнил напарник.

— Здесь, потому что ты здесь, — ответил Имран.

Каторжник задумался и всю оставшуюся часть дня молчал, это было слишком сложно для его ума. Работы на озере прекращались с наступлением темноты. Перед тем, как войти в барак, Имран снял с себя одежду вытряхнул из нее соляную пыль, вошел, разыскал свое место, закрыл глаза и тут же провалился в топкое болото сна, на дне которого деревья не отбрасывали тени. Но в этот раз он не успел достичь дна, кто-то дотронулся до его ноги. Имран открыл глаза и при слабом свете масляного светильника, увидел множество людей обступивших его ложе. Один из них дотронулся до его ноги и спросил:

— Скажи, о махди, что мы должны сделать для того, чтобы ты нас спас?

— Имран приподнялся, сел, обвел взглядом окружающие его лица и спросил:

— Все ли из вас готовы к спасению, быть свободным нелегкий труд.

— Мы готовы, о махди, — тихо, нестройным хором ответили люди.

— Нет ли среди вас усомнившихся во мне? — спросил Имран.

— Нет, — дружно ответили люди.

— Но имейте в виду, если вы ждете от меня спасения в виде чуда, такого, например, — Имран протянул руку к лампе, сжал и разжал ладонь и тоскливый язычок пламени в лампаде вдруг вспыхнул ослепительным светом, озаряя неприглядное спальное помещение. Каторжники издав возглас изумления отступили от ложа, — то этого не будет. Спасение мы должны получить только через свой труд, свой ум и свою отвагу. Если вы согласны, то давайте обсудим возможность побега. Или есть такие, кто не хочет бежать. Если есть, то пусть идут спать и держат язык за зубами, если не хотят его лишиться, как такового.