Жорж Перек - Исчезновение

Он соскакивал на ковер, но слишком поздно, всегда слишком поздно – к тому времени все уже исчезало, оставалось лишь раздражение от неисполненности почти уже удовлетворенного желания, от неутоленности едва не состоявшегося знания.

Тогда, такой же бдительный, как и тот индивидуум, что выспался всласть, он покидал кровать и ходил, пил, вглядывался в ночь, читал, включал радио. Иногда он одевался, выходил из дому, бродил по улицам, коротал ночь в баре или в своем клубе, а бывало садился в машину (хотя и водил ее, скорее, плохо), ехал куда глаза глядят, в зависимости от настроения: в Шантильи или Ольней-су-Буа, в Лимур или в Рэнси, в Дурдан, в Орли. Однажды он доехал до Сен-Мало – прошло три дня, но он так ни разу и не заснул.

Он делал все для того, чтобы уснуть, но все попытки были безуспешными. Он надевал на ночь пижаму, сменял ее на кальсоны, потом на спортивное трико, потом на арабский халат кузена-спаги, [39]ложился наконец совершенно голый. Застилал свое ло-1 же двадцатью различными способами. Однажды взял напрокат по сумасшедшей цене роскошную кровать, но присматривался и к раскладушке, и к койке, и к кровати с балдахином, и к спальному мешку, и к дивану, и к софе, и к гамаку.

Он дрожал без простыней, потел под пледом – и в этом отношении перепробовал все и вновь безрезультатно. Пытался заснуть, сидя на кровати и на полу, на стуле, опустив голову на спинку, и даже на корточках; просил совета у факира, и тот предложил засыпать, подобно ему, на гвоздях; затем обратился к Гуру – последний рекомендовал практиковать позу хатхи-иоги: сжимая правым предплечьем затылок, соединять руку с пяткой.

Но все – тщетно. Заснуть не удавалось. Ему уже, бывало, казалось, что заснул, но это обрушивалось на него, это обваливалось в нем самом, это жужжало и гудело вокруг него. Это его угнетало. Это его удушало.

Сочувствующий сосед сводил его на консультацию в госпиталь Кошена. Он называл свое имя, фамилию, регистрационные данные в Ассоциации Труда. Ему предложили пройти процедуры прослушивания и прощупывания, а затем рентген. Он согласился. У него спросили, мучается ли он? В какой-то степени да, ответил он. Что у него? Не удается заснуть? А не пробовал ли он пить сироп? Сердечные средства? Да, пробовал, но это не помогало. Болят ли у него иногда глаза? Пожалуй, нет. А нёбо? Бывает. Лоб? Да. Уши. Нет, но бывает, ночью в ухе гудит. Хотелось бы знать: гудит или кажется, что гудит? Он не знает.

Он предстал перед отоларингологом, весельчаком, тщательно выбритым, с длинными рыжими бакенбардами, с лорнетом и серым в белый горошек галстуком-бабочкой; тот курил сигару и от него пахло спиртным. Отоларинголог измерил его пульс, прослушал его, осмотрел с помощью круглого зеркальца нёбо, исследовал ушные раковины и барабанные перепонки, были подвергнуты изучению и гортань, и носоглотка, и правый синус, и перегородка. Отоларинголог делал нужное дело, но, прослушивая его, посвистывал, и в конце концов это стало раздражать Антона.

– Ох, ох, ох, мне плохо…

– Терпите, – велел отоларинголог, – пойдем, сделаем рентген.

Он положил Вуаля на белый блестящий холодный стол, нажал на какие-то кнопки, опустил шторку, выключил свет, сделал снимок в полной темноте, вновь зажег свет. Вуалю захотелось скрючиться.

– Стоп! – воскликнул отоларинголог. – Я еще не закончил, нужно посмотреть, нет ли признаков самоинтоксикации.

Он включил цепь, приставил к затылочной кости Вуаля иридиевый стержень, похожий на толстую авторучку, – на экране высветилась шкала, по показаниям которой можно было судить об уровне притока крови.

– Показатель, похоже, максимальный, – сказал отоларинголог, колдуя над прибором и жуя сигарету, – есть сужение фронтального синуса, нужно вскрыть…

– Вскрыть! – в ужасе воскликнул Вуаль.

– Да, я сказал: вскрыть, – повторил отоларинголог, – иначе может появиться ложный круп.

Он говорил все это игривым тоном. Вуаль не понимал, шутит он или нет, но черный юмор лекаря тревожил его. Он достал платок, плюнул в него кровью.

– Проклятый шарлатан! – воскликнул он возмущенно, чтобы покончить со всем этим. – Я пойду лучше к офтальмологу!

– Идите, идите, – согласился отоларинголог, успокаивая пациента, – после нескольких иммунных переливаний крови можно будет разобраться получше, но пока проанализируем то, что есть.

Он нажал на кнопку. Облачаясь на ходу в фиолетовый рабочий халат, вошел его ассистент.

– Растиньяк, [40]– обратился к нему отоларинголог, – сбегай в Фош, госпитали Сен-Луи или Брока в Париже, нам нужна до обеда противоконглютинативная [41]инъекция.