Исаак Башевис Зингер - Рассказы

— Скажи мне правду, ты не еретичка?

— Боже упаси!

— Тогда как же ты решилась сделать такое?

Чем дольше объяснял Аншель, тем меньше Авигдор понимал. Все объяснения, в сущности, сводились к одному: в женском теле Ентл жила мужская душа. А на Хадассе Аншель женился только для того, чтобы быть поближе к Авигдору.

— Но ты же могла выйти за меня замуж, — сказал Авигдор.

— Я хотела заниматься с тобой изучением Гемары и комментариев, а не штопать твои носки!

Оба надолго замолчали. Наконец, Авигдор проговорил:

— Хадасса, не дай Бог, заболеет, от всей этой истории!

— Я сама этого боюсь.

— Что же теперь будет?

Смеркалось, и друзья принялись читать вечернюю молитву. Авигдор был в таком замешательстве, что путал слова, одни пропускал совсем, другие повторял по нескольку раз. Искоса он посматривал на Аншеля, который качался взад-вперед, ударяя себя в грудь, поднимал и опускал голову. Закрыв глаза, Аншель обратил лицо к небу, как бы взывая к Господу, знающему всю правду… Завершив молитву, они сели друг против друга, держась на приличном расстоянии. В комнате сгущалась темнота. Отблески заката пурпурным узором дрожали на стене против окна. Авигдор пытался заговорить, но слова не шли с языка. Наконец, его словно прорвало:

— Может быть, еще не поздно? Я не могу больше жить с этой проклятой бабой… А с тобой…

— Нет, Авигдор, это невозможно.

— Почему?

— Я буду жить и дальше, как жила…

— Но мне будет плохо без тебя. Ужасно плохо.

— И мне будет плохо без тебя.

— Тогда какой во всем этом смысл?

Аншель не ответил. Наступила ночь, стало совсем темно. Сидя в темноте, каждый, казалось, прислушивался к мыслям другого. Закон запрещал Авигдору находиться в комнате наедине с женщиной, но он не в состоянии был увидеть в Аншеле просто женщину. Какой властью обладает над нами одежда, думал он. Но заговорил совсем о другом:

— Я советую тебе просто послать Хадассе развод.

— Разве это возможно?

— Конечно, ведь брачный обряд в вашем случае не имеет силы.

— Ты, вероятно, прав.

— А правду она успеет узнать потом.

Служанка принесла зажженную лампу, но едва она вышла, Авигдор задул огонь. Сложные чувства, которые они испытывали, и слова, которые хотели сказать друг другу, не выносили света. В темноте Аншель рассказал все до мельчайших подробностей, ответил на все вопросы Авигдора. Часы пробили два, а они все говорили. Аншель сказал Авигдору, что Хадасса его не забыла. Часто упоминала о нем, беспокоилась о его здоровье, сожалела — хотя к этому примешивалась доля злорадства — что так сложились у него отношения с Песей.

— Она будет тебе хорошей женой, — сказала Ентл. — А я даже кугель не умею испечь.

— И все же, если бы ты захотела…

— Нет, Авигдор. Не судьба…

Никто в местечке не мог понять, что происходит: в дом Хадассы прибыл посыльный и привез документы, по которым она получала развод; Авигдор пробыл в Люблине дольше положенного и вернулся после праздников — сгорбленный, с потухшими глазами, словно после тяжелой болезни. Хадасса слегла, по три раза на дню приходил к ней доктор. Авигдор превратился в затворника. Людям, которые случайно встречали его и пытались заговорить, он не отвечал. Песя жаловалась родителям, что он безостановочно расхаживает по дому и курит ночи напролет. Когда, наконец, он свалился в полном изнеможении, то звал какую-то неизвестную женщину по имени Ентл. Песя начала поговаривать о разводе. В местечке были уверены, что Авигдор не даст жене развода или, по крайней мере, потребует с нее денег, но он был на все согласен.

Жители Бечева привыкли, что у них в местечке ни одна тайна не остается тайной надолго. Какие секреты могут быть в местечке, где каждый знает, что у соседа варится на обед? И все же, хотя охотников заглядывать в замочные скважины и подслушивать под окнами было предостаточно, происшедшее так и оставалось загадкой. Хадасса лежала в постели и плакала. Ханина-лекарка, лечившая травами, говорила, что молодая женщина тает на глазах. Аншель исчез без следа. Реб Альтер Вишковер послал за Авигдором, и тот явился, но как ни напрягали слух любопытные под окошком, им не удалось разобрать ни слова. Любители чужих дел сочиняли всевозможные теории, но ни одна из них не давала полного объяснения.

Кое-кто высказывал догадку, что Аншеля заманили к себе католические священники, и он крестился. Может, так оно и было в самом деле. Но когда успел Аншель связаться с ксендзами, если всегда сидел в иешиве и учился? А кроме того, с каких это пор вероотступники стали посылать своим женам развод?