Джонатан Коу: Клуб Ракалий

Киддерминстер всего в нескольких милях отсюда, так что это объявление могло бы показаться многообещающим, если бы не скобки с предательским множественным числом. Тут он явно промахнулся. Поразвлечься охота, а больше ему ничего и не нужно. Хотя, возможно, оно в своем роде и лучше, чем безнадега, которой попахивает от других объявлений.

Разочарованный одинокий парень (21) с длинными темными волосами хотел бы переписываться с чуткой, думающей девушкой, ценящей все творческое, например: прогрессивный джаз, фолк, изящные искусства.

Одинокий некрасивый собой парень (22) ищет женского общества, внешность не важна. Кайфую от Мудиз, БДжХ, Кэмел и т. д.

Одиночка, съехавший на Хэйри, Ху и Флойде, нуждается в цыпочке для дружбы, любви и покоя. Район Стокпорта.

Мать отложила газету, спросила: — Чаю никто не хочет? Лимонада?

Когда она ушла на кухню, Пол оторвался от своей кроличьей саги, подобрал «Дейли мейл» и стал читать ее, улыбаясь устало и скептически.

Любая цыпочка хочет съездить в Индию. Урвите конец дек., слишком серьезным не беспокоиться.

Любая цыпочка, которой охота повидать мир, пожалуйста, напиши.

Да, если подумать, она хотела бы повидать мир. В ней медленно разрасталось подпитываемое телепрограммами для отпускников и цветными фото в журнале «Санди таймс» сознание того, что за пределами Лонгбриджа, за пределами остановок 62-го автобуса, за пределами Бирмингема и даже самой Англии существует целый мир. Более того, ей хотелось увидеть этот мир и с кем-то увиденное разделить. Хотелось, чтобы кто-то держал ее за руку, пока она смотрит, как над Тадж-Махалом восходит луна. Хотелось, чтобы ее целовали, медленно, но со страшной силой, на величавом фоне канадских Скалистых гор. Хотелось взбираться по заре на Айерс-рок. Хотелось, чтобы кто-то предложил ей руку и сердце, когда заходящее солнце коснется кроваво-красными перстами розоватых башен Альгамбры.

Малый из Лидса, с мотороллером, внешность в порядке, ищет подружку 17–21 для посещения диско, концертов. Заранее спасибо за фото.

Нужна подружка, возраст любой, но ростом в 4 фута 10 дюймов или ниже, отвечаю на все письма.

— Готово.

Бенжамен захлопнул тетрадь и устроил целое представление, укладывая карандаши и книги в небольшой кейс, с которым неизменно ходил в школу. Учебник по физике начал разваливаться, и Бенжамен обернул его куском обоев, которыми отец два года назад оклеил гостиную. На обложке «Английской литературы» он нарисовал большую карикатурную ногу вроде той, что появляется под конец вступительных титров «Монти Пайтон».

— На этот вечер все. — Он подошел к сестре, занявшей почти всю кушетку. — Дай-ка сюда.

Бенжамена всегда злило, что Лоис успевает прочесть «Звуки» раньше него. Похоже, он считал, что это дает ей привилегированный доступ к сверхсекретной информации. На деле же страницы новостей, которые он с такой алчностью поглощал, нисколько ее не интересовали. Большинства заголовков она и вовсе не понимала. «Бифхарт — здесь в мае». «Ожидается новый альбом Хип». «Очередной раскол в Фанни».

— Что такое «Чумовой»? — спросила она, вручая ему журнал.

Бенжамен саркастически усмехнулся и ткнул пальцем в их девятилетнего брата, с миной насмешливого презрения просматривавшего «Дейли мейл».

— А вот он, полюбуйся.

— Да нет, это я знаю. А вот «Чумовой», с заглавной буквы. По-моему, это какой-то особый термин.

Бенжамен не ответил — и при этом непонятным образом ухитрился создать у сестры впечатление, будто ответ ему хорошо известен, однако он, по каким-то имеющимся у него туманным причинам, предпочитает им не делиться. Все вокруг склонны были относиться к нему как к знающему, хорошо информированному юноше, несмотря даже на то, что свидетельства обратного просто-напросто лезли в глаза. Что-то, должно быть, присутствовало в его облике… не поддающаяся определению уверенность в себе, которую так легко принять за раннюю искушенность.

— Мать, — спросил Пол, когда та принесла ему пенистое питье, — зачем мы выписываем эту газету?

Шейла смерила его сердитым, полным невнятной обиды взглядом. Она уже много раз просила, чтобы он называл ее не «матерью», а «мамой».

— Без особых причин, — ответила она. — А почему нам ее не выписывать?

— Потому, — ответил, перелистывая страницы, Пол, — что ее переполняют бредовые банальности.

Бен с Лоис не удержались от смеха.

— А я-то думала, «банальность» — это такая австралийская зверушка, — сказала Лоис.