Джон Берендт - Полночь в саду добра и зла

– Он говорил, откуда их берет?

– Да, он говорил: «Травку мне покупает Джим». Бобби Ли Кук вскочил со своего места, словно ужаленный.

– Ваша честь, это совершенно бездоказательное свидетельство в чистом виде!

Однако, судья Оливер отклонил протест защиты.

На перекрестном допросе Джон Райт Джонс заявил, что однажды ночью во время такой игры Уильямс обвинил Грега в жульничестве и ударил его по голове доской, так что свидетельство Керра, возможно, обусловлено злобой и стремлением свести счеты. Однако, Керр начисто отмел это обвинение, заявив, что совсем недавно, уже во время процесса, прочитал в одном номере «Ивнинг пресс» что Дэнни Хэнсфорд был человеком, склонным к насилию, и счел своим долгом выступить.

– Мистер Уильямс много раз утверждал, что он невиновен и что в любом случае будет подавать апелляцию. Но мистер Хэнсфорд мертв, и за него некому заступиться, поэтому я вчера в половине одиннадцатого вечера позвонил окружному прокурору Лоутону.

– Почему вы не сделали этого раньше? – спросил Джонс.

– Я много раз собирался это сделать, но очень боялся. Потому что являлся гомосексуалистом и чувствовал, что мне не стоит высовываться.

– Когда вы решили покончить с гомосексуализмом?

– Знаете, я пытался покончить с этим на протяжении последних трех или четырех лет. Последний эпизод был три недели назад, но я его едва помню, а до этого был эпизод за полтора месяца до последнего. Сейчас я на правильном пути, и я никогда больше не сверну на кривую дорожку, потому что это дурно, даже в Библии написано, что это дурно. И теперь я буду говорить всем гомосексуалистам, чтобы они бросили это дело, потому что в конце концов они истреплются и никому не будут нужны. Мне повезло, я еще молодой человек и порвал с этим.

– Вы порвали с этим три недели назад.

– Я порвал с этим навсегда.

Грег Керр спустился с трибуны и покинул зал суда. Бобби Ли Кук встал.

– Пригласите, пожалуйста, миссис Доулинг, – сказал он.

Элис Доулинг, вдова покойного посла, вошла в зал суда с приятной улыбкой, не имея ни малейшего представления о том, что здесь происходило всего несколько минут назад. Свои показания она начала с того, что знает Джима Уильямса с тех пор, как он консультировал ее при реставрации ее дома на Оглторп-авеню.

– Были ли случаи, когда вы посещали вечера и празднества в доме мистера Уильямса? – спросил Кук.

– Да, – вежливо ответила миссис Доулинг. – В течение многих лет мы посещали его Рождественские вечера.

– Во время этих посещений вы не замечали, что мистер Уильямс принимает наркотики или одобрительно относится к их употреблению?

– Никогда, – решительно отрезала миссис Доулинг. После этого к допросу Элис Доулинг приступил Спенсер Лоутон.

– Миссис Доулинг, вы слышали что-нибудь о взаимоотношениях, которые, возможно, связывали мистера Уильямса и одного молодого человека по имени Дэнни Хэнсфорд?

– Нет, сэр. Мне абсолютно ничего не известно о частной жизни мистера Уильямса.

– Спасибо, – сказал Лоутон. – У меня нет больше вопросов к вам.

Уважаемые друзья Джима Уильямса один за другим поднимались на свидетельскую трибуну и говорили о том, что у мистера Уильямса прекрасный характер, что он никогда при них не употреблял наркотики и что они сами слыхом не слыхивали о молодом человеке по имени Дэнни Хэнсфорд.

После опроса свидетелей судья объявил перерыв в заседании на два дня, призвав присяжных не разглашать материалы дела, не читать газет и не смотреть телевизор, чтобы не потерять объективности и беспристрастности. Следующее заседание состоится в понедельник – стороны подведут итоги, и судья проинструктирует присяжных перед вынесением вердикта.

В воскресенье – то ли случайно, то ли намеренно – «Саванна морнинг ньюс» опубликовала пространную статью о невыносимых условиях жизни в тюрьме графства Чатем. Федеральный судья проинспектировал тюрьму и нашел ее состояние «удручающим». Он был удивлен и потрясен жутким антисанитарным состоянием исправительного заведения. Заключенные страдали от «скученности, плохого питания, грязи и отсутствия медицинской помощи». Здание было выстроено только три года назад из прочных каменных блоков, его окружал аккуратный зеленый газон. По ночам тюрьма ярко освещалась и напоминала чистотой и покоем отделение федерального банка в Палм-Спрингс. Однако внутри все выглядело по-иному. В узилище царил полный хаос. Как сказал федеральный судья, «здесь совершенно отсутствует элементарный надзор, а какая отвратительная еда!»