Дорис Лессинг - Расщелина

Что было Хорсе делать с этими юнцами, которые в ответ на вопрос, не хотят ли они вернуться к женщинам, только смеялись или кричали: «Нет-нет! Ни за что! Никогда!»

Друг Хорсы, сопровождавший его в этом странствии, неотрывно находился рядом с ним на удобном пляже; они постоянно спорили, обсуждали, что делать, как лучше поступить. Время позволяло спорить, не торопясь.

Они хотели определить, представляет ли их земля собой остров, хотя понятие «остров» в их представлении отличалось от привычного для нас, римлян. Они представляли себе, что однажды заплывут столь далеко, что увидят вдруг перед собой женский берег с утесами, каменистыми пляжами, пещерами и Расщелинами. То есть в их представлении рисовался замкнутый маршрут, конец которого совпадал с началом. «Остров» — термин, примененный более поздними деревенскими хронистами. Путь «флота», пролегавший по кромкам пляжей, казался бесконечным. И если они представляли себе цель, то путь к ней, да и само его существование, были скрыты от них мраком неизвестности. Откуда они знали, имелся ли вообще конец у этого пути? Как могли оценить размеры огибаемой суши? Их воодушевление затмило возможность возникновения таких мыслей, каких-либо сомнений.

Хорса и его товарищи по путешествию, в подавляющем числе молодые люди, охотники и следопыты, вечерами сидели у костров, разговаривали, пытались добиться толку с недоростками, слушали, как шумит море в своем постоянном непостоянстве, вглядывались в темнеющий горизонт… возможно, тогда и зародилась впервые идея существования залива очень большой величины, идея как бы опорная. Появилось ли тогда же слово для обозначения понятия «залив»? Мужчины вполне могли отважиться на еще одну небольшую морскую вылазку, чтобы определиться, что мешало. Восстановить лодки — пустяк. Лодки, плоты… И вот два-три человека с Хорсой во главе, когда не было рядом надоедливых мальцов, снова отвалили от берега. Была ли у Хорсы мысль бросить их насовсем, отделаться от этой обузы? Но это означало бы бросить также девиц с их дурацким потомством. В ушах вождя экспедиции грянул гром голоса Мароны: «Тебе плевать на нас, Хорса!!!» И сейчас он лучше услышал эти слова, чем тогда. Хорса знал, как знали все, кого это интересовало, что для того, чтобы женщины рожали детей, необходимы мужчины. «Тебе плевать?…» А ведь женщины-то вон где, в месяцах пути. Конечно же, опять Хорса использовал для измерения расстояния временной эквивалент. Они уже, наверное, одурели, ожидая мужчин. Все, и мужчины и женщины, знали интервал между излиянием из трубки в дырку и появлением из этой дырки ребенка, хотя нельзя сказать, что тогдашние люди были сильны в таких понятиях, как интервал. Время шло, а в мозгу у Хорсы гудело: «Тебе плевать на нас?»

Заботился ли Хорса о продолжении рода таким же образом, как мы сейчас? Беременная рабыня, к примеру, стоит у нас больше, чем увядшая старуха или плоскоживотая. Заботился ли он об охране малолетних сорванцов? Возвращаемся к вопросу, на который нам не найти ответа: думал ли он о народе? Когда Марона упрекнула его: «Тебе на нас плевать!», имела ли она в виду всех, мужчин и женщин, мальчиков и девочек? На кого — «на нас»?

Хорсы не было день, два, три… Он высаживался на берег, когда поднималась волна, бесконечный берег открывался перед ним. Куда-то вдаль убегала береговая линия. Куда?

Хорса с другом вернулись назад. Не могли же они уйти, оставив остальных…

Вернувшись, они застали женщин и детей, приветствовавших их так, что видно было: никто не надеялся на их возвращение. Молодые люди глядели вперед, видели, не видя, там, где небо смыкалось с морем, неясную линию далекого цвета. Берег? Иные уверяли, что берег. Никто не мог вообразить себе столь обширного залива, противоположный берег которого почти не виден. Нелегко себе представить, что туда можно добраться. Или можно было бы, если бы только подходящее судно сочинить. И что там можно найти? Страну, где парень, пусть даже еще не доросший до взрослого тела, не будет считаться ребенком? Девиц, животы которых не вспухают, чтоб выплюнуть вопящих младенцев? Улыбающихся девиц, не злых, не скучных, всегда готовых к игре?

От вида того призрачного берега Хорсу как будто охватила лихорадка. Он напомнил, что до самого шторма путешествие их протекало идеально: они гребли и гребли неделями и месяцами без всяких происшествий. Конечно же, уверял Хорса, они в состоянии построить подходящее судно, чтобы пуститься к тому далекому берегу. И они пустятся по легким волнам, чтобы найти… И найдут…