Авраам Иехошуа - Господин Мани

В 1895 году Эфраим получил диплом и, отклонив предложение пройти специализацию в одной из больниц Кракова, предпочел занять место детского врача в родном округе, чтобы осуществить свою давнюю мечту — вернуться в родное поместье.

Он был худощав и высок, часто подвержен приступам меланхолии, с лица его не сходило что-то вроде иронической усмешки. С местной еврейской общиной он особых связей не поддерживал, в синагогу ходил только в Йом-Киппур. [54] Йом-Киппур — см. прим.6. Так и не женившись, он жил в родительском имении, где ему выделили целое крыло, чтобы он открыл там небольшую клинику. Вечера, часто до поздней ночи, он, к великому неудовольствию родителей, проводил в долгих беседах со слугами-поляками. В них порой принимала участие и его младшая сестра Линка, которой Эфраим по собственной инициативе давал уроки арифметики.

В 1898 году его отец Шалом Шапиро поехал на Второй сионистский конгресс в Базель. Он вернулся оттуда под большим впечатлением от личности Герцля и с глубокой верой в новое движение. Время от времени он помогал местной сионистской организации устраивать вечера и всегда брал с собой дочь Линку, потому что состояние здоровья его жены Сарры не позволяло ей покидать дом.

В августе 1899 годы Шалом, считавшийся официальным делегатом от своего округа, собрался на Третий конгресс, но в последний момент из-за обострения болезни жены вынужден был отказаться от поездки. Вместо себя он послал сына и дочь, чтобы они смогли воочию увидеть лидеров сионизма. После конгресса, вместо того, чтобы, как было запланировано, провести две недели в еврейском пансионе в Лугано, Эфраим и Линка отправились в Палестину. Путешествовали они в общей сложности сорок дней.

Шалому Шапиропятьдесят один год, он родился в 1848 году в Вильне в очень бедной семье. Учился в хедере, [55] Хедер (букв. комната, ивр. ) — еврейская традиционная начальная школа. потом в иешиве, [56] Иешива (букв. заседание, ивр. ) — высшее еврейское религиозное учебное заведение, где изучают главным образом Талмуд. в учебе преуспевал, но вынужден был бросить ее из-за тяжелого материального положения семьи. Нанимался частным учителем в дома богатых евреев в районе Пинска. Судьба влекла его все дальше на Запад, в Галицию, и в 1867 году он попал в Елени-Сад, поместье Меира Померанца, владельца большой ветряной мельницы. Он обучал дочь хозяина Сарру, которая была старше его на три года. В 1869 году их поженили, а в 1870-м у них родился сын Эфраим. Сарра после родов сразу слегла и проболела очень долго. Тем временем скончался ее отец, и Шалом Шапиро стал вести дела покойного тестя. Он проявил незаурядную сметливость и расчетливость в торговле и за несколько лет значительно расширил дело. Он купил еще несколько мельниц и взял в аренду лесные угодья. Во всей округе он был известен как честный и надежный партнер. Сын Эфраим рос на радость родителям, но из-за хронической болезни матери пополнения в семье все не было и не было. Однако Шалом не отчаивался, и в 1879 году, спустя девять лет после рождения сына, на свет появилась и дочь. Дом наполнился радостью, хотя, к сожалению, и без того слабое здоровье матери еще более ухудшилось.

В 1897 году Шалом Шапиро стал горячо интересоваться недавно основанным сионистским движением. Побывав на Втором сионистском конгрессе в Базеле, он пришел в восторг от горячности дебатов и проникся новыми идеями. Там он даже удостоился двух-трехминутной встречи с лидером сионистского движения доктором Герцлем и имел с ним короткую беседу, которая велась по-немецки. Из-за болезни жены он не смог поехать на Третий конгресс, но решил послать туда сына, чтобы тот узнал, что такое сионизм. Шалом также надеялся в душе, что Эфраим познакомится там с какой-нибудь еврейской девушкой — затянувшаяся холостяцкая жизнь сына, так же, как отсутствие у него интереса к местной еврейской общине, вызывали беспокойство родителей. Линка, которой исполнилось к этому времени двадцать лет и которая всегда была ярой сторонницей сионизма, умоляла отпустить ее с братом. Родители колебались, но когда за Линку стал просить и Эфраим, они дали свое согласие.

Реплики Шалома Шапиро в приведенном ниже диалоге опущены.

— Я здесь, отец. Здесь, возле комода, на кушетке.

— Нет… Просто так… смолю папироску.

— Прячусь? Ну что ты…

— А… Что ж, может быть, ха-ха… значит прячусь…

— Нет, я не очень устал, в темноте есть своя прелесть — и немалая. Лес, лягушки… отчизна; а ведь тут тем временем наступила зима… Поразительно… Ни листика мне не оставили…