Ксения Букша - Мы живем неправильно

«В отца, наверное, пошел», – думает мужчина.

А вслух говорит:

– Как все это странно вообще.

– Странно, правда? – подхватывает женщина.

– Все не так, как кажется, – говорит мужчина.

– Да…

У них уже совсем нет времени. Сестра подходит по дорожке.

– Скажите, а мы еще встретимся?

– Я часто здесь бываю, – говорит она.

– Я хотел… я, честно говоря, хотел попросить у вас телефон. Вы рано встаете?

– В шесть утра, – говорит она. – Но я бы не хотела ждать вашего звонка. Я боюсь, что разволнуюсь и ночью спать не буду.

– Ладно, тогда я дам вам свой телефон, и вы сами позвоните мне. Когда захотите, мужчина поспешно достает из кармана блокнот, ручку и пишет свой телефон. Отдает женщине. – Просто позвоните, сегодня, завтра, послезавтра. Лучше вечером или утром, до половины седьмого.

– Я позвоню тогда, когда вы и думать про меня забудете.

– Только не ждите слишком долго.

– Я не буду слишком долго, – обещает она.

Он быстрым шагом уходит по дорожке направо, в гущу парка. Она пытается следить за ним взглядом, поворачивая голову, но там уж ничего не видно – только шелест молодых листьев, пляска солнечных зайчиков. Солнце вышло из-за тучи с другой стороны. Ветер налетает порывами, на ярких мелких лужицах рябь.

Дымный, пустынный рабочий день. Вторник. Август.

По полуразрушенной детской площадке во дворе пятиэтажного дома слоняется девочка Маша. На вид ей лет шесть. Торчат белесые косички, острые лопатки и коленки.

Через три недели наступит осень, и они уедут в большой город Ленинград. Там Маша пойдет в школу. Ожидание подкрашивает мир, как смородиновый джем подкрашивает пустую кипяченую воду.

Маша садится на полуразрушенную карусель. Сидений нет, только гнутые железяки торчат с четырех сторон. Но карусель крутится. Ее можно раскрутить. Особенно хорошо получается, если кто-нибудь раскручивает карусель у самой оси. Вся трава там вытоптана.

Но Маша не катается. Она сидит на карусели и смотрит на свою тень – короткую, скорченную и блеклую, потому что и солнце не очень яркое.

И тут появляются Вика, Леша и Яна.

Вика – известная вредина. Она говорит тоненьким голоском, прищурившись. Она постоянно ссорится и ссорит других. У Вики два младших братика и одна сестренка. Вика уже два года просидела в первом классе. У Вики серые волосы, затянутые выцветшей резинкой, серые круглые глаза, пыльные ноги в рваных босоножках. Она любит заводить разговоры о том, кто сколько получает.

– Уйди отсюда! – заявляет Вика, только завидев Машу. – Ты не катаешься.

– Тут четыре места. Вам хватит.

– Нам лучше знать, хватит или не хватит. Сойди с этого сиденья.

Это единственное сиденье, на котором еще сохранилась доска, так что можно сидеть не боком на ручке, а прямо.

– Я тут сидела, никуда я не уйду, – говорит Маша.

– Тогда ты будешь нас катать! – нагло заявляет Лешка.

Лешка живет в бараке. Он плюется, курит и ругается матом. Маша однажды пробовала отговорить его от курения, даже принесла ему за это конфету. Но Лешка, конечно, ее обманул и снова закурил.

– Не буду я никого катать, – говорит Маша. – Я первая пришла.

– Зато нас трое, – говорит богатенькая Яна зловещим голосом.

Говорят, у Яны отец – бандит. Конечно, ведь как еще можно заработать столько денег?

Вика подходит к Маше поближе и начинает обзываться матом. Маша не сходит с места и все так же смотрит на свою блеклую скрюченную тень. Тень не двигается.

– Вика, плюнь ей в лицо, – говорит Яна. Вика подходит и пытается плюнуть.

Слюна попадает Маше на одежду. В лицо попасть не так-то просто. Маша сидит, наклонив голову, будто дремлет. Она не чувствует обиды. Почему, думает Маша, я должна что-то делать, думать, как-то реагировать? Сижу и сижу, как будто их нет. Так и буду сидеть.

– Вот сука! – говорит Лешка. – На нее плюют, а она не обращает внимания. Тебе мама так велела, да? Не обращать внимания, когда тебя дразнят?

Маша молчит, хотя сердце уже начало стучать быстрее. Интересно, почему, думает она. Ведь она твердо решила ничего не чувствовать.

– Я знаю, что надо сделать, – распоряжается богатенькая Яна тоном экспериментатора. – Вика, давай таскать ее за волосы.

«Ну-ну», – думает Маша и незаметно крепко вцепляется в железные гнутые трубки. Вика подходит совсем близко. Маша чувствует ее кисловатый запах.

– Притворяется, что спит! – говорит Вика своим противным голосочком и запускает руки в Машины косички, заплетенные мамой с утра.