Джонатан Франзен - Поправки

– Твой приятель, – пояснил отец. – Парень с синими щеками.

Где-то в мозжечке забрезжило понимание и начало расползаться вверх и вниз.

– Пойду за полотенцем, – сказала она, не трогаясь с места.

Отец снова закатил глаза и уставился в потолок.

– Он написал снизу на верстаке. Напинаверст. Снизунаверстаке. А я лежу тут и вижу.

– О ком ты говоришь?

– Твой дружок из сигнализации. Парень с синими щеками.

– Ты запутался, папа. Тебе что-то приснилось. Пойду за полотенцем.

– Понимаешь, не было смысла что-то говорить.

– Я принесу полотенце, – повторила Дениз.

Она прошла через спальню к двери в ванную. Голова все еще ватная после сна, проблема даже усугубилась: Дениз совсем выпала из ритма, в котором наплывали волны реальности, составлявшие полотенечную мягкость, небесную темноту, половичную твердость, воздушную прозрачность. К чему он вдруг заговорил о Доне Арморе? Почему именно сейчас?

Когда она вернулась, отец скинул ноги с постели, снял пижамные штаны и протянул руку за полотенцем.

– Я приберу тут, – сказал он. – Иди помоги матери.

– Нет, я все сделаю, – возразила Дениз. – А ты прими ванну.

– Дай мне тряпку. Это не твоя забота.

– Прими ванну, папа.

– Я всегда старался оградить тебя от этого.

Вытянутая рука дрожала на весу. Дениз отвела глаза, чтобы не смотреть на капающий, неприглядный член.

– Встань, – попросила она. – Я сниму простыню.

Альфред прикрылся полотенцем.

– Предоставь это матери, – сказал он. – Я ей говорил, затея с Филадельфией – чепуха. Я всегда старался оградить тебя от всего этого. У тебя своя жизнь. Веселись, только будь осторожнее.

Он все еще сидел на краю постели, свесив голову, сложив на коленях ладони, словно два больших пустых черпака.

– Пустить воду в ванной? – спросила Дениз.

– Я не-ммм-не-ммм, – промычал он. – Сказал парню, он несет чушь, но что поделаешь? – Жестом Альфред подчеркнул очевидность и неизбежность случившегося. – Думал, его переведут в Литл-Рок. Ах ты ж! Я сказал! Нужно соблюдать старшинство. Нет, это все чушь. Велел ему убираться к черту! – Он виновато глянул на Дениз и пожал плечами. – Что было делать?

Дениз и прежде чувствовала себя невидимкой, но не до такой степени.

– Не совсем понимаю, о чем ты.

– Ну… – Он неопределенно махнул рукой, объяснить нелегко. – Он сказал заглянуть под верстак. Только и всего. Заглянуть под верстак, если я не верю.

– Под какой верстак?

– Чушь все это, – повторил Альфред. – Для всех лучше, если я попросту выйду на пенсию. Этого-то он не предусмотрел.

– Речь идет о железной дороге?

– Тебе не следует беспокоиться, – замотал головой Альфред. – Я всегда старался оградить тебя от всего этого. Живи своей жизнью, веселись. Но будь осторожна. Скажи матери, пусть придет сюда и принесет тряпку.

Он вытолкнул себя из постели, проковылял к ванной и захлопнул за собой дверь. Дениз, лишь бы руки чем-то занять, сдернула с постели белье, свернула комом вместе с мокрой отцовской пижамой, понесла вниз.

– Как у вас там? – бодро окликнула Инид из-за столика (она надписывала рождественские открытки).

– Он обмочился, – ответила Дениз.

– О господи!

– Он не отличает правую ногу от левой.

Лицо матери омрачилось.

– Я думала, хоть тебя он послушает.

– Мама, он не отличает правую ногу от левой.

– Эти лекарства иногда…

– Да! Да! – Дениз чуть ли не орала. – Лекарства!

Она добилась своего – мать замолчала. Дениз прошла в прачечную, разобрала и замочила белье. Откуда ни возьмись, явился Гари – рот до ушей, в руках большая модель паровоза.

– Нашел-таки! – похвастался он.

– Что нашел?

Гари явно обиделся на такое невнимание к тому, что так его занимало. Ну как же, половина деталей от его детской модели железной дороги – «очень важная половина, паровозы и трансформатор» – много лет назад куда-то запропастилась и считалась безнадежно утерянной.

– Я только что разобрал кладовку, – сказал он. – И знаешь, где я это обнаружил?

– Где?

– Угадай!

– На дне картонки с веревками, – сказала она.

– Откуда ты знаешь? – Гари широко раскрыл глаза. – Я годами его искал!

– Спросил бы у меня. В большой коробке с веревками лежит коробка поменьше с деталями от железной дороги.

– Ну ладно. – Гари передернул плечами, переключаясь с сестры на себя, любимого. – По крайней мере, я получил удовольствие от того, что сам нашел паровоз, хотя жаль, что ты мне раньше не сказала.

– Жаль, что ты не спросил.