Алексей Митрофанов - Юлия

Дикторы с пулеметной скоростью тараторили все новые и новые словесные перлы с экранов телевизоров, зомбируя население на их бессознательное употребление. Создавалось впечатление, что где-то в бесконечно длинном амбаре сидят заскорузлые труженики-филологи, переписывающие словари, и черпают они вдохновение из пальца или потолка, но прежде всего в западно-украинском диалекте, состоящем из польских, румынских, венгерских и немецких слов, а также доброй примеси идиша. Перед ними поставили четкую задачу – во что бы то ни стало в кратчайшие сроки разрушить труд Тараса Шевченко, создавшего украинский литературный язык.

Украинские же историки не уставали выдавать одно открытие за другим. Они изобрели новое доказательство того, что Крым украинский: «Посмотрите на карты Киевской Руси – Крым входил в ее состав». Как будто в то время были карты. Они совершенно точно установили, что украинцы никакие не восточные славяне, на фиг, а произошли от древних «укров», которые активно отметились в античном мире во всех ключевых событиях. Спешным порядком сочинялись легенды про свершения «укров» и их боевые песни.

Но Олег, похоже, так далеко не копал. Он сосредоточился на шестнадцатом веке, который считался расцветом казацкой вольницы.

– Ну что, – пригласил он, – заедем ко мне? Ты обещал.

Филатов вздохнул.

– Поехали.

Ничего особенного он увидеть не ожидал, но уж коли обещал, надо уважить человека.

Олег был искренне увлечен своим делом. Как и все увлеченные люди, он выглядел чудаковато. К казацкому чубу в этот раз добавилась массивная золотая серьга в ухе в турецком стиле, которой не было в Москве.

Филатов временами бывал не чужд поговорить с чудаками. Но не со всеми. Недавно в книжном магазине «Москва» он встретил чудака, с которым разговаривать не стал. Тот был похож на актера Золотухина. Он пробормотал себе под нос, разглядывая корешки книг в дальнем углу:

– Опять Спартак! Один Спартак, блин!

При этом он хитро покосился на Филатова. Тот удивился – где он увидел Спартака? Стал шарить взглядом по полкам. «Золотухин» обрадовался, что завладел его вниманием, и стал негромко, но с выражением и нараспев декламировать:

Филатов понял, что имеет дело с городским сумасшедшим, и заторопился к выходу. Тот оскорбился, что его не дослушали до конца, и язвительно засмеялся ему вслед.

Олег был не таким. Он повел Филатова в переулок, где стояла его машина – вполне приличная новая «ауди» серебристого цвета с личным водителем.

До заповедника ехали минут пятнадцать. Он оказался неухоженным старым парком в районе, застроенном преимущественно хрущевками. Перед темными деревянными воротами, стилизованными под старину, Олег остановился.

– Это дар Ющенко, – сказал он. – Обошлись в тридцать тысяч долларов.

Филатову показалось, что бревна врыли в землю кривовато и цена сооружения явно завышена. Никакой особой красоты он в воротах не увидел. Но, возможно, дело было не в ней, а в похожести на старые картинки?

За воротами продолжалась та же самая асфальтированная дорожка, хотя в шестнадцатом веке асфальта, кажется, не было. Они подъехали к деревянной церкви. Здесь Маслаченко отпустил машину.

– Настоящая казацкая церковь, – сказал он. – Зайди, поставь свечку, а я подожду здесь.

Внутри церковь оказалась небольшой, но уютной, как и все деревянные строения.

Горели лампады и свечи, а никого не было. Филатов подумал, что это, должно быть, небезопасно. Дерево – не камень. Хотя оно могло быть с какой-нибудь пропиткой от воспламенения. Он поставил свечку, опустил денег в прозрачный ящик для пожертвований и вышел на улицу. За деревьями виднелись верхние этажи соседних домов, что несколько нарушало атмосферу патриархальности.

Маслаченко повел его на слободу. Дорога пролегала через дамбу между двумя прудами с небольшим мостиком. В воде плавали какие-то птицы.

– Куры? – пошутил Филатов.

– Утки, – вполне серьезно ответил Маслаченко. – Куры не плавают.

Он рассказал, что это не простые пруды. Под ними протекает речка Лыбидь, которая упоминается в летописях о создании Киева. Филатов слушал вполуха. Его мысли были заняты фильмом Лобенко.

– Видишь вон те мостки? – показал Маслаченко.

– Да.

– Там на Крещение купается Ющенко, – похвастал Маслаченко.

Филатов посмотрел на него с интересом.