Олег Рой - Амальгама счастья

– Оставь эти мысли, Даша. Ты все еще живешь и мыслишь земными мерками – ты, которую допустили в святая святых, избранница судьбы, владелица тайн… Оставь это. Поднимись, откажись от прежних решений. Разве ты, художница, не видишь перед собой настоящих красок? Разве море, и небо, и земля, на которой ты сейчас стоишь, не живее во сто крат всех тех людей, на мнение которых ты пытаешься опереться? И разве ты, побывав здесь, не поняла, что нет смерти – есть другая жизнь?.. Нет конца – есть вечное продолжение; нет разлуки – есть ожидание; нет горя – есть недомыслие; нет потери – есть вечность. Зачем ты пытаешься поставить точку там, где возможно лишь многоточие?..

Девушка отвела в сторону его руки и прямо, в упор, взглянула в его потемневшие глаза. Она хотела разобраться, почувствовать, вникнуть… Да-да, с облегчением подумала она, это не было ссорой, мы просто пытались понять друг друга! И, сказав себе это, Даша вдруг ощутила мгновенную резкую боль в сердце. Разве не так же когда-то уговаривала она себя в моменты бурного выяснения отношений с Игорем – это не ссора, мы просто пытаемся друг друга понять?..

Но теперь все было иначе. Они стояли на каменистой дороге друг перед другом, разделенные невидимой чертой противоречий и непонимания, но их взаимное притяжение было так велико, что пространство между ними казалось насыщенным грозовым электричеством. Она протянула и положила руки на плечи Марио и замерла. Борясь с собой, она то удерживала его на расстоянии, то притягивала к себе, отталкивала и стремилась к нему душой и телом. А он мягко, не пытаясь сопротивляться ее движениям, оставаясь неподвижным, снова заговорил:

– Ничего нельзя изменить, Даша. Ничего от нас не зависит. Мы будем встречаться здесь столько раз, сколько позволит отведенный нам срок, и я буду с тобой столько времени, сколько смогу и сколько отмерит судьба. Так сказал бы я тебе там, на земле, где ни разу не смог поцеловать тебя и где нам не дано было услышать друг друга по-настоящему. Мы расстанемся. Я дождусь тебя на нашем берегу, и сколько бы времени мне ни пришлось ждать – это будет всего лишь мгновение…

– А я? а мне?.. – не удержавшись, перебила его Даша. – А как же я? Что делать мне? И что мне за дело до твоей прекрасной вечности, если там я буду вспоминать о тебе, а здесь не смогу даже обнять тебя?.. Одиночество, вечное одиночество – вот что такое твоя вечность!

И, опустившись на теплые пыльные камни, она заплакала. Трудным и неприятным был весь этот разговор. Зеленая поляна с цветущей липой, чернильное море, дышащее свежестью, голубая прохлада ручья – где вы, отчего покинули Дашу?.. Только каменистая желтая дорога, только горечь непонимания и поражения, только привкус близкой разлуки на губах – вот что оставалось ей, и, не желая мириться с этим, она плакала, опустив голову и обхватив колени руками, а Марио сидел рядом и крутил в пальцах тонкий полевой цветок, ломая и растирая в зеленую кашицу его листья.

– Мне не убедить тебя сейчас, – вдруг безнадежно сказал он, и Даша подняла голову, услышав в его голосе отзвуки потаенной боли. – Я мог бы возразить тебе, что ты и я здесь – одно и что, когда я говорил «буду ждать тебя», это все равно что сказать «ты тоже будешь ждать встречи со мной»… И вечность у нас – одна на двоих, и срок, который отмерен каждому, – это лишь половинка того времени, которое течет в нашей общей с тобой жизни. Но мне не объяснить тебе этого. А тебе, наверное, не понять… Пока еще не понять.

Он поднялся и помог подняться Даше, и они вновь посмотрели друг на друга. И девушка с внезапно просветлевшим лицом вдруг проговорила так тихо, что ей самой показалось, будто она только подумала это:

– Выбор всегда остается – не правда ли? Я ведь всегда смогу стать с вами вровень… и понять все, что ты пытался мне сейчас объяснить. Для этого нужно лишь…

Но Марио покачал головой:

– Не настаивай на собственном выборе, не спорь, carissima!.. Разве ты не чувствуешь, как легко тебе будет сделать ошибку? Чуть поторопишься или чуть запоздаешь – и мы можем никогда больше не встретиться с тобой. Слишком опасны игры со временем, с судьбой, с жизнью и смертью. – Голос его стал умоляющим, и он закончил с явным усилием: – Не торопись, прошу тебя. Пусть все идет своим чередом.

И Даша кивнула покорно и ласково. Если он так хочет… И тут же спросила, словно испугавшись проиграть из-за своей покорности:

– Но ты не оставишь меня? Обещай…