Олег Рой - Улыбка черного кота

Она готова была бежать от этих «тихих семейных радостей» (которые, к слову сказать, оказались весьма громкими) куда угодно. Быстро перешла на искусственное вскармливание, выбрав первую попавшуюся смесь. И по ночам Светлана спала, а Антон кормил сына из бутылочки, менял пеленки. Вот и пусть, мстительно думала она, поглядывая по утрам из-под опущенных ресниц на то, как, торопясь в институт, ее муж ухитряется все же переделать кучу неотложных хозяйственных дел. Пусть, пусть! В конце концов, это он мечтал на ней жениться. И к тому же ребенок пошел, как ей казалось, в Антонову породу; более всех он походил на мать Антона. А ее Светлана считала совершенно неинтересным, пустым созданием.

За что она так презирала свекровь? Это Светлане и самой было непонятно, но очень скоро сделалось для девушки непреложным фактом. Может быть, за простоту? За покорность? За то удовольствие, с которым она тянула быстро ставшую ненавистной для нее, Светланы, лямку жены и матери? За то, что Анна Алексеевна любила всем известные песни у костра, получала настоящую радость от своей домашней работы за компьютером и бесплатно лечила всех своих знакомых?.. Невестка не хотела разбираться в истоках своей неприязни к свекрови.

Однако Анне Алексеевне, пожалуй, повезло: она не успела узнать о чувствах невестки, потому что умерла во сне, неожиданно для всех своих близких, через год после рождения внука. Застарелая болезнь сердца дала о себе знать. Она как медик, наверное, понимала, что может уйти из жизни в любой момент, но никогда не говорила мужу и сыну, насколько серьезно ее положение. Может быть, именно это понимание и делало ее такой доброй, такой любящей и снисходительной к родным людям…

Отсутствие в их жизни этой нежной и ласковой женщины быстро почувствовали все Житкевичи. Как ни странно, это касалось и Светланы тоже; она и не подозревала, как много хлопот по уходу за ребенком незаметно брала на себя свекровь. Теперь мальчика не с кем было оставлять, когда его матери нужно было, как она говорила, «пробежаться по городу». Но Светлана быстро решила эту проблему. Она стала оставлять малыша либо своей матери, либо срочно нанятой на почасовую работу няньке.

Однако Клавдия Афанасьевна продолжала много работать, обшивать клиенток, которых нельзя было терять, и не могла постоянно откликаться на просьбы дочери. А нянька оказалась слишком уж дорогим удовольствием. Когда стали заканчиваться деньги, подаренные им на свадьбу и заработанные Антоном на мелких подработках, Светлана оказалась запертой в квартире с ребенком на руках. Антон уходил рано, приходил поздно. Ночью он постоянно вставал к ребенку и потому выглядел усталым.

У них не оставалось времени на нежности ни вечером, ни днем, а ночью давно уже не было даже разговоров ни о каком сексе. Светлана не хотела решать эту проблему. Она боялась спирали, боялась принимать гормональные таблетки и очень боялась повторной беременности. Все другие пути решения вопроса тоже ее не устраивали (то ненадежно, то «невкусно», то долго…). Мало-помалу молодая женщина превратилась в злобную, вечно раздраженную, опустившуюся домохозяйку. Она начала много курить, и в маленькой квартирке с ребенком постоянный сигаретный смог быстро сделался невыносимым. Но Светлана во всем находила для себя оправдания: она еще так молода, ей так хочется тратить деньги, развлекаться, ходить в гости, в клубы, ездить за границу на курорты, а она вынуждена влачить это жалкое существование, терпеть эту ужасную, нищую жизнь…

Она жаловалась всем: матери, свекру, подругам, едва знакомым людям… И вскоре уже большинство из них смотрело на Светлану с осуждением, а на Житкевича-младшего – с жалостью. Однако Антон ничего не замечал. Он был слишком увлечен наукой, учебой, семейной жизнью, которая не казалась ему ни слишком тяжелой, ни слишком грустной. Ему удалось экстерном сдать экзамены за следующий курс, а это была большая нагрузка. Став отцом и мужем, он практически не мог заниматься дома, часами просиживал в библиотеке. И к тому же жена нагрузила его обязанностями по хозяйству. Молодой отец бывал с ребенком у врачей, бегал с ним на прививки, вставал к нему ночью, ходил на молочную кухню… Катастрофически не высыпался, стал хуже заниматься. У него накопилась усталость.

Однажды он решил было посоветоваться с отцом, но быстро отказался от этой затеи, с грустью заметив, насколько отдалился от него Николай Васильевич после смерти Анны Алексеевны. Дело не в том, что отец разлюбил Антона или сделался равнодушным к маленькому внуку, просто со смертью жены он как будто лишился той опоры, что незримо поддерживала его на протяжении всей жизни, потерял интерес ко всему и всем. Он стал реже навещать молодых, не смотрел на Костика даже в те редкие минуты, когда находился рядом с внуком. Теперь выходные он чаще всего проводил дома в полном одиночестве или в обществе заранее припасенной бутылки. Завел знакомство с какими-то странными субъектами, вел с ними долгие философские разговоры ни о чем и опускался с немыслимой быстротой.