Бенуа Дютертр - Бунтарка

– Волчоночек, только, пожалуйста, в кормушку! Не в тарелку из красивого сервиза, как в прошлый раз!

Трагедия не была забыта. Неделю назад Франсис задел выставленную Фаридом тарелку из сервиза, унаследованного им от бабушки, и разбил ее. В течение часа он был просто невыносим: нервно собирал осколки, потом уселся перед телевизором, храня молчание. Египтянину надоели все эти мелкие конфликты. После окончания учебы он слыл юным гением информатики. Вполне довольный работой, он платил свою долю за жилье, и ему уже хотелось, чтобы жизнь его была похожа на жизнь блестящего молодого человека. А вместо этого он загнивал в карикатурной семье двух геев.

Франсис радостным тоном предложил подготовить подносы с едой, чтобы посмотреть по телевизору повтор «Бунтарей» на «Другом канале». Элиана Брён на этой неделе принимала руководительницу ассоциации живущих в плохих квартирных условиях из района Сена – Сен-Дени. Фарид вздохнул: он предпочел бы посмотреть на Мб экономический еженедельный тележурнал «Акционеры». О различии интересов говорила и пресса, лежащая на столике в гостиной: иллюстрированные журналы и издания по информатике – Фарида, Франсису принадлежали брошюры по упаковке, а также различные документы, которые он собирал в предвидении создания ассоциации геев внутри ВСЕКАКО. Вскоре после встречи Фарид и Франсис открыли, что работают в разных филиалах одной и той же компании; впрочем, поскольку речь идет о транснациональной компании, ничего экстраординарного в этом не было.

В сорок лет Франсис все еще качал грудные мышцы, но уже перестал бороться с брюшком, которое год от года круглилось все больше. Он предпочитал борьбу с излишествами других, изгнав спиртное и табак из их интерьера в стиле ИКЕА. И Фарид, после того как поселился тут, вынужден был курить перед распахнутым настежь кухонным окном. Пока Франсис заправлял салат из морских водорослей и сои, египтянин разобрал белье, включил стиральную машину, установив программу № 4 (хлопок/цветное). Из гостиной доносилось бурчание последних известий. Потом зазвучал фрагмент рэпа, воспевающего войну арабов с полицией. Франсис узнал позывные «Бунтарей».

– Скорей, сейчас начнется!

Фарид недовольно спросил:

– А ты не хочешь прогуляться по Бельвилю?

– Я устал, – хмуро буркнул Франсис, который искал бумажные салфетки. – Почему бы не посидеть спокойно дома?

Слышно было, как Элиана представляет приглашенную:

– Бывшая активистка компартии Мари-Жозе с девяносто третьего года посвятила свою жизнь людям без документов и бездомным. Сегодня я предлагаю вам встречу с разгневанной женщиной…

Направляясь с подносом к телевизору, Франсис старался не пропустить ни слова из начавшейся передачи, меж тем как его друг громогласно возмущался:

– Черт возьми, мне двадцать восемь лет! Я не желаю обрастать здесь мхом!

Но у Франсиса не было ни малейшего желания уступать. Фарид может пойти и без него, и это в определенном смысле его устраивало: можно будет пораньше лечь спать. Однако отсутствие возлюбленного наполняло его страхом. Он вечно боялся, что с Фаридом что-то случится. А на экране ведущая в черном облегающем джемпере смотрела на приглашенную с благожелательной улыбкой, в которой сквозило ее восхищение этой необыкновенной женщиной. Мари-Жозе с железными зубами и серьгами в ушах говорила об отсутствии всякой помощи самым обездоленным в городах, где «в муниципалитетах заправляют правые». Поколебавшись с секунду, она произнесла: «И левые тоже», однако Элиана настоятельно поправила ее: «Но главным образом в городах с правыми муниципалитетами». Фарид скучающе жевал. Над телевизором висела картина XIX века, на которой был изображен полуобнаженный греческий пастух лет пятнадцати, стоящий на скале. Франсису, видимо, тоже было немножко скучно, потому что он предложил Фариду:

– Если хочешь, на следующей неделе состоится дискуссия о праве гомосексуалистов на усыновление детей. Можно было бы сходить вместе…

Египтянин буркнул:

– А чего-нибудь поприкольней у тебя в запасе нет?

Франсис вышел из терпения:

– «Поприкольней»… Что за выражение! И вообще, в жизни не только прикалываются.

– В пятницу вечером мы могли бы прокатиться на мотороллере через весь Париж.

– Вместе с десятью тысячами подвыпивших служащих в окружении полиции? Нет уж, спасибо! Мне интересней мои проблемы. – После паузы он заметил: – Права на усыновление – это все-таки очень важная дискуссия.