Мейв Бинчи: Уроки итальянского

Что делает Тони О'Брайен сейчас, в половине третьего, когда на календаре воскресенье, а за окном моросящий дождь? Может, обедает в доме у кого-нибудь еще из учителей? Эйдан ни разу не приглашал О'Брайена к себе. Во-первых, они действительно не имели привычки устраивать званые обеды, а во-вторых, Нелл не без оснований поинтересовалась бы, с какой стати ей кормить человека, которого сам же Эйдан непрерывно костерит на протяжении последних пяти лет.

А может, О'Брайен развлекает какую-нибудь дамочку, задержавшуюся у него со вчерашнего вечера? Как-то он сказал, что в неоплатном долгу перед хозяевами китайского ресторана, расположенного в трех шагах от его дома. Они предлагают изумительные обеды на вынос: цыпленка в лимонном соусе, тосты с кунжутовыми семечками, а острые креветки прекрасно идут с австралийским шардонне и свежими воскресными газетами. Представить только, человек в его возрасте уже мог бы иметь внуков, а он развлекается с девицами и ест по воскресеньям китайскую еду!

Но с другой стороны, почему бы и нет?

Эйдан Данн, как человек справедливый, признавал, что люди имеют свободу выбора. В конце концов, ведь не за волосы же тащил Тони О'Брайен этих девиц в свой таунхаус. И нет такого закона, который требовал бы от него непременно быть женатым и растить двух давно отдалившихся от него дочерей, как это было у Эйдана. Более того, нежелание лицемерить и маскировать свой образ жизни отчасти даже делало Тони честь.

Просто изменился, причем очень сильно, всеобщий порядок вещей. Кто-то, забыв посоветоваться с Эйданом, переставил межевые знаки, по которым раньше сверялись с тем, где кончается «хорошо» и начинается «плохо».

А как Тони проведет остаток дня? Улягутся ли они после обеда снова в постель? Может быть, девушка поедет домой, а он станет слушать музыку? Он ведь часто рассказывал о своей знаменитой коллекции компакт-дисков. Когда в четвертом розыгрыше лотереи «Лотто» Тони выиграл 350 фунтов, он нанял школьного плотника и за все деньги заказал стеллаж аж для пятисот компакт-дисков. Эйдану было точно известно, что каждую неделю Тони О'Брайен приобретал не меньше трех дисков. Откуда только у него время берется, чтобы слушать всю эту музыку! А потом Тони закатится в паб, чтобы посидеть там с друзьями, или пойдет в кинотеатр, где крутят какой-нибудь иностранный фильм с субтитрами, или — в джаз-клуб.

Может быть, именно такой образ жизни делал этого человека интересным, привлекал к нему окружающих? По крайней мере, Эйдана к нему тянуло, это уж точно. А вот воскресные дни самого Эйдана представляли собой полнейшее ничто, и никого не могли привлечь.

Когда примерно в час дня он возвращался с поздней мессы и спрашивал домочадцев, не желает ли кто-нибудь яичницу с беконом, дочери хором и с нескрываемым отвращением отвечали: «Фу-у, папа! Конечно, нет!» Или: «Если ты собираешься ее готовить, то закрой дверь на кухню!» А Нелл, услышав этот вопрос мужа, лишь поднимала глаза от страницы очередного романа и спрашивала: «Зачем?» В ее голосе никогда не звучали враждебные нотки — только недоумение, словно более нелепого предложения ей еще в жизни не приходилось слышать. Сама она вполне могла перекусить сандвичем с салатом в три часа пополудни.

Эйдан с тоской вспоминал обеды в материнском доме, за которыми вся семья дружно обсуждала события прошедшей недели и от которых никто не мог увильнуть без уважительной причины. Разумеется, в том, что всему этому пришел конец, виноват только он сам. Именно он привнес в семью дух свободы, который заставлял их каждое воскресенье — единственный выходной день — отправляться из дома, чтобы снова вдоль и поперек исследовать не только Дублин, но и соседние графства. Мог ли Эйдан предвидеть, к чему это приведет? Что, потерянный, не находя себе места, он будет бесцельно слоняться по дому, сбегая из кухни, когда другие домочадцы разогревают себе еду в микроволновке, в гостиную, где по телевизору идет абсолютно никчемная программа, а оттуда — в спальню, где он уже так давно не занимался любовью с женой и куда приходил, только когда наступало время ложиться спать.

Была еще, конечно, столовая — комната с тяжелой мрачной мебелью, которую они почти не использовали за все время, что живут в этом доме. Даже если бы они и приглашали гостей, столовая бы для этого не подошла, поскольку была чересчур маленькой и тесной. В последнее время Нелл раз или два обмолвилась о том, что муж мог бы устроить себе здесь кабинет, но Эйдан отказывался. Он боялся, что, превратив эту комнату в копию своего рабочего кабинета в школе, окончательно утратит образ главы семьи — отца, добытчика и человека, который некогда являлся центром Вселенной.