Мейв Бинчи: Уроки итальянского

Он прилагал неимоверные усилия, пытаясь подстроиться под их жизнь.

А вот Нелл было абсолютно нечего рассказать о ресторане, где она работала администратором. Ей вообще не хотелось распространяться на эту тему. «Ах, Эйдан, я тебя умоляю! — говорила она. — Это всего лишь работа. Я сижу там, принимаю от клиентов кредитные карточки, чеки или наличные, даю им сдачу и квитанции. В конце каждого дня я ухожу домой, а в конце каждой недели получаю зарплату. Так живет девяносто процентов всех людей в мире. Мы не совершаем великих деяний, не разыгрываем драм, не боремся за власть. Мы — обычные люди. Мы просто живем, вот и все».

Она не хотела унизить его или причинить ему боль этими словами, и все же каждый раз они звучали пощечиной. Было очевидно, что Нелл предоставила Эйдану в одиночку барахтаться в бесконечных конфликтах и дрязгах учительской. А ведь было время — правда, давным-давно, — когда она сгорала от нетерпения узнать от него последние новости, была готова рыть ради него землю, зубами и когтями сражаться за его правое дело, считая, что его враги являются и ее врагами тоже. Эйдану до боли не хватало товарищеской атмосферы, духа солидарности и единой команды, который объединял их в былые годы.

Быть может, когда Эйдан станет директором школы, это вернется?

Или он просто тешит себя глупой надеждой? Вполне вероятно, что назначение его на руководящий пост оставит его жену и двух дочерей совершенно равнодушными. Жизнь их семьи тикала, как пыльные ходики. Недавно Эйдан снова испытал знакомое чувство, будто он уже давно умер, а его родные этого даже не заметили и продолжали жить, как ни в чем ни бывало. Нелл уходила в ресторан и возвращалась обратно, а раз в неделю навещала свою мать. Нет-нет, Эйдану вовсе не обязательно сопровождать ее. Она просто посидит вдвоем с мамой и мило, по-семейному, поболтает. Маме достаточно знать, что у нас все в порядке.

— А у тебя-то самой все в порядке? — раздраженно спросил Эйдан.

— Послушай, разве ты не должен сейчас заниматься с пятыми классами популярной философией? — вопросом на вопрос ответила Нелл. — А я… У меня все нормально, как, я надеюсь, и у всех. Может, оставим это?

Но Эйдан уже не мог этого оставить. Он сказал ей, что речь идет не о популярной философии, а о «Введении в философию», и не о пятиклассниках, а об учащихся Переходного года. Он никогда не забудет, каким взглядом наградила его Нелл. Она стала было что-то говорить, но потом передумала. Только посмотрела на него с какой-то отрешенной жалостью, как смотрят на бродягу, который сидит на тротуаре в пальто, подпоясанном веревкой, и допивает из горлышка бутылки остатки мутного самогона.

С дочерьми он ладил не лучше.

Грания служила в банке, но о своей работе почти ничего не рассказывала. По крайней мере отцу. Иногда он заставал дочь, когда та болтала со своими приятелями, и в эти минуты она выглядела гораздо более оживленной, нежели обычно. Точно так же обстояло с Бриджит. «Да ладно тебе, па! Бюро путешествий — отличное место работы, и хватит талдычить об этом!» Еще бы не отличное: оплачиваемый отпуск два раза в год и куча свободного времени, поскольку работают они посменно.

Грания наотрез отказывалась обсуждать банковскую систему и говорить о том, насколько нечестно обнадеживать людей, убеждая их брать кредиты, которые впоследствии им будет трудно вернуть. Правила, как она сказала отцу, придумывают другие. А у нее на столе лежит папка для входящих бумаг, и она имеет дело только с тем, что каждое утро оказывается в этой папке. Вот и все, проще простого! Точно так же ее младшая сестра, Бриджит, не задумывалась о том, что бюро путешествий продают людям мечту, которая на самом деле никогда не сбывается. «Папа, ведь им же никто не выкручивает руки! Никто не заставляет их насильно покупать путевки. Если не хотят — не надо».

Эйдан клял себя за ненаблюдательность. Когда это произошло? В какой именно момент семья распалась на куски? Ведь было же время, когда девочки — светящиеся чистотой после вечерней ванны, в розовых ночных рубашонках, — сидели в своих постельках, он рассказывал им сказки, а Нелл с нескрываемым удовольствием наблюдала эту благостную картину из противоположного конца комнаты. Да и потом в их жизни были прекрасные моменты. Например, когда дочки готовились к экзаменам, а он помогал им, исправляя ошибки, и мечтал о том, чтобы его девочки учились лучше всех. Тогда они испытывали к нему искреннюю благодарность. Эйдан вспоминал, как они праздновали получение Гранией диплома, потом то, что ее приняли на работу в банк. Каждое из этих радостных событий отмечалось в ресторане большого отеля, и официант фотографировал их на память. Так же было и с Бриджит: банкет, а потом праздничные фотографии. На тех снимках они выглядели вполне счастливым семейством. Неужели это был всего-навсего фасад?