Мейв Бинчи - Уроки итальянского

— Здорово же ты надрался, — без тени упрека сказала Фиона. — Ну, как прошел вечер?

— Хорошо, вот только есть тут какая-то тайна.

— Не сомневаюсь. Попей водички.

— Тогда я всю ночь буду бегать в сортир.

— Ты и так будешь туда бегать — после такого количества пива, которое ты выпил.

— А как ты дошла до гостиницы? — вдруг спросил он.

— Точно так, как я тебе уже объясняла: все время прямо, а потом налево. На, попей.

— Ты с кем-нибудь разговаривала?

— Только с мистером Данном. Я встретила его, когда возвращалась из бара.

— Он спит с Синьорой и прямо сейчас находится в ее постели! — со странной гордостью заявил Барри.

— Ничего подобного. Да и откуда ты можешь это знать!

— Я слышал его голос, когда проходил мимо номера Синьоры.

— И о чем же он говорил?

— Что-то такое про храм Марса — бога войны.

— Он что, лекцию читал?

— Ну, вроде того. Я тоже подумал, что он пересказывает ей свою лекцию.

— Господи, до чего все это странно! — произнесла Фиона.

— Я расскажу тебе кое-что еще более странное, — сказал Барри. — Все эти парни в баре — они не здешние, а из какого-то другого места.

— О чем это ты?

— Они приехали из какого-то городишки Мессанья — к югу от Бриндизи, от которого туда еще надо плыть на корабле. Говорят, там навалом оливок и фиг. — В голосе Барри звучало беспокойство.

— Ну, и в чем же проблема? — поинтересовалась Фиона. — Каждый из нас откуда-нибудь происходит.

— Они сказали, что приехали в Рим впервые, так что я не мог встречаться с ними, когда был здесь на Чемпионате по футболу.

— Может, мы забрели не в тот бар?

— Не знаю, — мрачно откликнулся Барри.

— А может, они просто забыли о том, что уже бывали в Риме?

— Такое не забывается.

— Но ведь они вспомнили тебя!

— Да и мне казалось, что я их вспомнил…

— Ну ладно, не расстраивайся и ложись спать. Завтра во время встречи с Папой у нас должны быть светлые глаза и трезвые головы.

— О Господи, еще и Папа…

Оказавшись в своем номере, Конни преподнесла Синьоре сюрприз. Это была лекция Эйдана, целиком записанная на магнитофонную ленту. Она специально купила диктофон и записала каждое сказанное им слово.

Синьора была тронута до глубины души.

— Я прослушаю ее под одеялом, чтобы не мешать вам спать, — сказала она после бурного выражения радости.

— Что вы, я с удовольствием послушаю эту лекцию еще раз, — возразила Конни.

Синьора пристально всмотрелась в лицо своей соседки. Ее глаза блестели, и во всем облике чувствовалось какое-то радостное возбуждение.

— У вас все в порядке, Констанс? — спросила Синьора.

— Что? Ах, да! Все отлично, Синьора.

Они сидели рядом этим вечером, который мог изменить жизнь каждой из них. Угрожала ли Конни Кейн опасность со стороны Шивон Кейси, у которой помутился рассудок? Вернется ли Нора О'Донохью в маленький сицилийский городишко, который на протяжении долгах лет являлся центром ее мироздания? Каждая из этих женщин приоткрыла перед другой завесу тайны над своим прошлым, но — совсем чуть-чуть. Они обе слишком привыкли к молчанию, замкнутому образу жизни и не любили ни с кем делиться своими проблемами. Конни размышляла о том, что помешало Синьоре присутствовать на лекции Эйдана и где она находилась допоздна — одна, в незнакомом городе. А Синьоре хотелось спросить Конни, удалось ли той хоть что-нибудь выяснить о личности человека, приславшего ей столь неприятную записку.

Улегшись каждая в свою постель, они стали обсуждать, на какое время установить будильник.

— Завтра же мы будем приветствовать Римского Папу! — вдруг вспомнила Синьора.

— Ой, действительно! А я и забыла, — сказала Коннн.

— И я тоже. Какой позор! — засмеялась Синьора.

Папа им очень понравился. Он выглядел хрупким и не очень здоровым, но пребывал в прекрасном расположении духа. На площади Святого Петра собрались сотни и сотни людей, и все же каждому казалось, что Верховный Понтифик смотрит именно на него.

— Я рад, что это была не личная встреча, — сказал Лэдди, словно допуская, что Папа может когда-либо удостоить его личной аудиенции. — Когда так много народа, это как-то лучше. Во-первых, сразу видно, что религия еще жива, а во-вторых, не надо придумывать, что ему сказать.

Оказавшись за пределами Ватикана, Лу и Билл Берк зашли в первое же попавшееся кафе и взяли по три кружки холодного пива. Увидев их за столиком, Барри немедленно присоединился к ним. Сьюзи и Лиззи заказали себе по две порции мороженого. Для них это стало чем-то вроде обеда. Большинство путешественников либо страдали от похмелья, либо грустили, поэтому во время завтрака никто из них не запасся сандвичами.